Магия тени

Лазаренко Ирина

Она вообще мало с чем теперь справится. Нужно будет о ней позаботиться.

Шадек вынырнул, перевернулся на спину и открыл глаза. Зимнее небо тут было не серо-белым, как в Ортае, а ярко-голубым. По нему, будто танцуя, кружилась пара драконов, песочный и бурый.

Что-то изменилось в его отношении к Бивилке. И он даже не понял, когда. С первых школьных лет он привык относиться

к ней тепло и снисходительно, беззлобно подначивать и стоять за нее горой, как за любого из школьных друзей.

Конечно, еще в первый год учебы Шадек заметил ее восторженно-трепетливую влюбленность. Но Бивилка была слишком дорога ему, чтобы просто попользоваться ее чувствами, и недостаточно хороша, чтобы искренне разделить их. Так оно все шесть лет и проболталось — никак, в его шуточках и ее свекольных щеках.

Потом, в послешкольной жизни, детская влюбленность Бивилки переросла в привычную взрослую безнадежность. Смущаться и маяться магичка перестала и смирилась с тем, что будет вечно таскать свои неуместные чувства, как занудно зудящую ранку.

Шадек по-дружески заботился о Бивилке — до этой самой поездки. Когда вдруг понял, что легче было бы ему лишиться зрения, чем видеть, как мучается она. Что лучше он отдаст самое дорогое, что у него есть — магическую силу, — чем допустит, чтобы это сделала она.

Непредвиденные нежные чувства в оправе из ощущения собственной бесполезности. Как воодушевляюще.

Ничего не придумав, Шадек перевернулся на живот и поплыл к берегу. Пора делать со своим магическим даром что-нибудь посерьезней восторженных воплей.

Он сможет. Он справится. Сил у него в достатке, было бы желание. Он столько полезного сделает, что Страж, не приходя в сознание, от изумленья в Чашу рухнет.

Бивилка стояла на берегу озера, задрав голову к небу, где играли меж облаками два дракона. Отросшие ниже ушей волосы делали ее еще больше похожей на одуванчик.

— Ты что тут делаешь? — воскликнул Шадек, выходя из воды. — Ты как дошла сюда одна? Ты же могла грохнуться по дороге, заблудиться! С ума сошла?

Бивилка обернулась к нему с улыбкой и тут же отвела взгляд, залившись краской.

— Я вижу.

Пылающие

щеки убедили Шадека лучше самых проникновенных слов. Однако натягивать штаны он не бросился, вместо этого крепко ухватил магичку за подбородок, развернул лицом к себе, подвигал его влево-вправо. Глаза у нее были самые обычные — ореховые, смущенные, зрячие. Разглядев вблизи глубокие рваные шрамы на его висках, магичка смутилась еще больше.

— Значит, так, да? Почему Рогуша не сказала, что ты не навсегда ослепнешь?

— Говорит, что не знала. Хотя могла бы догадаться, — и, подражая тягуче-шелестящему голосу, Бивилка проговорила: — «Если не вернуть магу зрение, он сможет найти драконов снова. А зачем им это нужно? В конце концов это не важно — навсегда или нет. Важно, чтобы взаправду!»

— Это правильно, — согласился Шадек и выпустил ее подбородок. — Я рад. Честно. Как раз пытался представить, сколько хлопот будет Мошуку с незрячим гласником.

Бивилка рассмеялась. Сегодня ничто не могло испортить ее настроения.

— Как думаешь, у них там все в порядке? В Мошуке? — спросила она, просто чтобы не молчать. Голый Шадек, конечно, восторгал ее, но и смущал неописуемо.

— Нет. — Он добрался наконец до одежды, с трудом принялся натягивать штаны на мокрые ноги. — Я думаю, у них там все очень сильно не в порядке и им до зарезу нужен еще один гласник.

Несколько вздохов понадобилось Бивилке, чтобы понять, о чем он говорит.

— Ты же это не всерьез?

— Всерьез. И надолго. — Шадек подумал и добавил: — И это я тоже всерьез.

И поцеловал ее.

Бивилка пискнула и вцепилась в него так сильно, что Шадек рассмеялся. Отстранился.

— Это тоже надолго? — Она держалась за его мокрые плечи и была пронзительно-малиновой.

— Я не знаю, — беспечно ответил он и ухмыльнулся, — но ведь это не важно, навсегда или нет. Важно, чтобы взаправду.

В ярком небе лениво вылезло из-за пушистого облака мягкое зимнее солнце. В его лучах упоенно кувыркались два молодых дракона: песочный и бурый.