Магия внушения, или Секретное оружие Бехтерева
Шрифт:
Особенно трудно регулировать действие психотехнологий. Ведь они имеют, кроме предусмотренных, желаемых (хотя бы для кого-то), более значительные и опасные непредусмотренные, нежеланные последствия, влияние которых может со всей силой проявиться в более отдаленном будущем. Такова общая закономерность как традиционной экологии человека, так и психоэкологии.
За последние годы появилось много книг, посвященных одной и той же проблеме. Вот некоторые названия: «Психология влияния», «Психотерапия в особых состояниях сознания», «Психотехнология», «Психотехнологии измененных состояний сознания», «Психодинамическая психотерапия», «Скрытое управление человеком», «Эпоха пропаганды: Механизмы убеждения — повседневное
Обилие подобных работ свидетельствует о том, что уже наступило время наркоцивилизации. Ее особенности подмечаются и изучаются, предлагаются методики приспособления к ней, хотя цельная концепция все еще не выработана (на что и претендует данная работа). Теперь кое-что из того, что прежде было засекречено, можно без опасений обнародовать.
В книге С. Г. Кара-Мурзы «Краткий курс манипуляции сознанием» тема раскрыта в политическом и экономическом аспектах на примере СССР и России. Но все это относится и к ситуации в современном мире вообще. Еще раз повторю: дело тут не в убеждениях автора, не в его отношении к СССР и антисоветской пропаганде, а в разрушительных последствиях для личности и общества массового применения психотехнологий — не только в локальном, но и в глобальном масштабе.
Резко снижается общий интеллектуальный потенциал личности и общества в целом. Его во многом определяет разнообразие систем мышления, индивидуальностей. А люди начинают оперировать стереотипами. На это еще восемь десятилетий назад обратил внимание американский публицист У. Липпман: «Из всех средств влияния на человека самыми тонкими и обладающими исключительной силой внушения являются те, которые создают и поддерживают галерею стереотипов. Мы представляем себе большинство вещей прежде, чем познакомимся с ними на опыте. И эти предварительные представления, если нас не насторожит в этом наше образование, из глубины управляет всем процессом восприятия».
С той поры массовые электронные средства внушения, с еще большей эффективностью внедряют стереотипы мышления. Изменилось лишь то, что образованные люди легче поддаются такому внушению, прежде всего из-за смутного представления о реальности, высокого самомнения и установки на материальное благополучие, на «красивую жизнь». А по справедливому замечанию Артура Шопенгауэра: «В конце концов, решающий голос во всех наших делах принадлежит не понятиям, не рассуждению, а именно воображению, облекающему в красивый образ то, что желало бы нам навязать» (видеопродукция ныне поставляет такие образы в огромном количестве).
Приведя эту цитату, Сергей Кара-Мурза продолжает: «Идеологическая машина перестройки произвела большую работу по разрушению коллективной исторической памяти советского общества. Были очернены, осмеяны, перемешаны символы-вехи национальной истории. Затем был создан хаос в системе мер, оценок и даже временной последовательности событий, образующих историческую картину. Была подорвана способность общества вырабатывать коллективную память для самых недавних событий — по прошествии всего нескольких месяцев они вытеснялись, стирались из памяти. Общество в целом и каждый человек в отдельности потеряли возможность анализировать прошлое и использовать его уроки для того, чтобы определить свою позицию в конфликтах настоящего».
Он вновь ссылается на Шопенгауэра: «Чтобы жить вполне разумно и извлекать из собственного опыта содержащиеся в нем уроки, следует почаще припоминать прошлое и пересматривать все, что было пережито, сделано, познано и прочувствовано при этом, сравнивать свои прежние суждения с настоящими, сопоставлять свои задания и усилия с результатами».
Но ведь уже сформировалось общество с нарушенной, деформированной исторической памятью, с почти полным отсутствием
Наибольшее изумление вызывает, конечно, не то, что значительную часть населения удалось обмануть лживыми обещаниями, предварительно выработав у них установку на получение максимума материальных благ быстро и любой ценой. Тут вроде бы все понятно: жадность способна затуманить рассудок. Но почему через несколько лет, когда стала очевидна несбыточность посулов политпропаганды и ясно обозначились все признаки деградации общества, многие из тех, кого обманули и ограбили, продолжали поддерживать глашатаев «перестройки и реформ»? А уж тем более это удивительно теперь, когда с той поры прошло почти два десятилетия и о невиданном расхищении национальных богатств и соответствующем обнищании населения говорилось неоднократно разными лицами, в том числе — в авторитетной (для многих россиян) зарубежной печати.
Необычайное упорство в заблуждении объясняется, пожалуй, в значительной мере психологическим феноменом, который специалисты называют эффектом недостаточного оправдания.Он подтверждается многочисленными опытами. Один из них был таким. Каждому из испытуемых предлагалось участвовать в скучном и бессмысленном эксперименте. Но говорили, что так необходимо для науки, а потому надо привлечь следующего участника, сообщив ему, будто эксперимент интересен. За этот обман одной группе испытуемых платили 1 доллар, другой — 20. Позже всех их спрашивали, каким, по их мнению, был в действительности данный эксперимент.
В какой группе оказалось больше «самообманутых», давших положительный ответ? В той, где платили меньше. 1 доллар был явно недостаточным оправданием заведомой лжи. И человек убедил себя, что действовал не из выгоды, а по убеждению. (Стыдно, по-видимому, признаться самому себе, что «продался» за столь жалкую сумму.)
Примерно по такой же психологической схеме обманывают себя, продолжая поддерживать очевидно провальный и губительный для народа России (не только русских) курс «перестройки и реформ». И даже то, что они при этом потеряли свои немалые сбережения в период «гайдарономики», а затем и «кириенкодефолта», заставило их еще более укрепиться во мнении, будто они поддерживают реформаторов по каким-то особым соображениям. Отсюда и патологически высокий уровень оптимистов в нашей стране.
Впрочем, в масштабах наркоцивилизации события в России — лишь частный случай. В связи с процентом оптимистов в разных странах по опросу, проведенному в 2003 году, напрашиваются некоторые выводы. Хотелось бы ответить на вопросы: почему в наиболее богатой стране мира — США, где более половины населения живет в относительном достатке или даже роскоши, оптимистов не больше, чем в резко обедневшей и униженной России?
Кто не знает, что в США «промывание мозгов» населения поставлено давно уже на поток с использованием все более совершенных психотехнологий? Почему же там всего 37 процентов оптимистов? А в одной из беднейших стран мира по уровню жизни — Индии эта цифра достигает 50 процентов. Чем объяснить такое несоответствие? В еще более многолюдном Китае и вовсе почти все жители с надеждой и уверенностью смотрят в будущее, тогда как вовсе не бедные западноевропейские обыватели в подавляющем большинстве не разделяют такого взгляда на жизнь. Почему?