Маго, графиня Артуа
Шрифт:
Три года спустя, 9 октября 1307 года, Маго поручил Гийому ле Перье, парижскому ювелиру, изготовить серебряное надгробное изваяние для отца [82] . Выбор материала был показательным, ведь таких драгоценных изваяний было немного, они предназначались лишь для нескольких выдающихся личностей, таких как Святой Людовик, чье надгробное изваяние в усыпальнице Сен-Дени было сделано из золота и серебра. Этой инициативой Маго подчеркнула тесные связи между графом и династией Капетингов, одновременно демонстрируя свое богатство и напоминая, что ее отец был исключительным человеком. Путь к гробнице покойного графа, украшенной росписью и позолоченными геральдическими лилиями, покоящейся на мраморном столе, который несли львы [83] , по инициативе Маго, в 1314 году, был обозначен проезжающим паломникам крестом и изображением Роберта II, установленным на дороге, ведущей в Мобюиссон [84] .
82
AD Pas-de-Calais, 9 октября 1307 года, A 239/9; C. Dehaisnes, Documents et extraits divers concernant l'histoire de l'art…, op. cit., p. 177.
83
J.-M. Richard, Une petite-niece de Saint Louis…, op. cit., p. 191–192; 16
84
21 июня 1314 года, AD Pas-de-Calais, A 324/37; Ch. Dehaisnes, Documents et extraits divers concernant l'histoire de l'art…, op. cit., p. 210.
На похоронах "все графство собралось вокруг покойного и его наследницы, чтобы отдать последние почести и признать преемственность" [85] . Маго, единственная правительница апанажа после недавней смерти Оттона, не могла придумать лучшего способа показать свою легитимность, продемонстрировав свой ранг в глазах как можно большего числа людей. Церемония, вдохновленная примером королевских похорон, почтила память покойного и его рода, подчеркнув их власть одновременно с властью Маго, которая стала его преемницей. Вполне обычная для того времени, она была принята большинством владетельных династий позднего Средневековья [86] .
85
M. Gaude-Ferragu, D'or et de cendres, op. cit., p. 225.
86
Похороны герцогов Брабанта проходили по тем же правилам: тело покойного бальзамировали перед тем, как положить в гроб; за погребением следовала поминальная служба и молитвенное бдение; похоронные процессии герцогов, умерших за пределами своих владений, делали несколько остановок в городах, где каждый раз проводилась новая церемония. См. A. Chevalier de Gottal, "Les funerailles des ducs de Brabant", in La vie materielle au Moyen Age. L'apport des sources litteraires, normatives et de la pratique, Actes du colloque international de Louvain-la-Neuve, 3–5 octobre 1996, ed. E. Rassart-Eeckhout, J.-P. Sosson, C. Thiry et T. Van Hemelryck (ed.), Louvain-la-Neuve, Institut d'etudes medievales, 1997, p. 65–90.
Дань, отданная Роберту II, не ограничилась организацией пышных похорон. Маго постаралась и сохранить память о своем отце в различных местах графства, особенно в самых популярных местах паломничества. Например, в соборе Нотр-Дам де Булонь-сюр-Мер четыре большие свечи, установленные перед изваянием рыцаря на коне, горели в его память во все праздничные дни, особенно в дни Девы Марии [87] . Резное из дерева изваяние рыцаря, раскрашенное по образу и подобию покойного и восстановленное в 1312 году, было "воспоминанием" о графе [88] .
87
Январь 1309 года, AD Pas-de-Calais, A 551; A.-H. Allirot, Filles de roy de France…, op. cit., p. 205.
88
1312, AD Pas-de-Calais, A 291; Ch. Dehaisnes, Documents et extraits divers concernant l'histoire de l'art…, op. cit., p. 204. Эта статуя, которую Филипп Красивый увидел во время своего паломничества в Булонь в 1304 году, натолкнула его на мысль установить свою конную статую в нефе Нотр-Дам де Пари. См. F. Baron et al., L'Enfant oublie. Le gisant de Jean de Bourgogne et le mecenat de Mahaut d'Artois en Franche-Comte au XIVe siecle, catalogue de l'exposition du musee des Beaux-Arts de Besancon (5 decembre 1997–24 fevrier 1998), Besancon, musee des Beaux-Arts et d'Archeologie de Besancon, 1997, p. 43.
Эти религиозные мероприятия сочетались со светскими в виде программы создания изображений во славу Роберта II в резиденциях графа. В одной из часовен в Эдене Маго была изображена со своими детьми рядом с покойным графом [89] . Также в Эдене стены капеллы были украшены стихами и сценами из Игры о Робене и Марион (Jeu de Robin et Marion). Текст произведения рассказывает о том, как один рыцарь тщетно пытается завоевать любовь и даже похитить пастушку Марион, которая влюблена в пастуха Робена. Этим произведением, написанным Адамом де ла Аль который поступил на службу к Роберту II и сопровождал его на Сицилию, Маго подчеркнула любовь своего предка к литературе [90] . Что касается воинских подвигов второго графа Артуа, то они были прославлены в изображении, на фронтонах залов замков Рихоулт и Ланс [91] , двух рыцарей, сражающихся в поединке, и, прежде всего, на фреске, украшающей галерею замка Конфлан, которая хорошо известна благодаря контракту на ее изготовление, заключенному с парижским художником Пьером де Брюсселем [92] . Этот исключительный документ содержит точные инструкции по выполнению работы: выбор материалов — свинец, олово, серебро, золото; описываемый эпизод — сцена из сицилийской экспедиции Роберта II; детали, которые должны быть включены — рыцарское оружие, надпись и ее местоположение и т. д. [93] .
89
1305–1306, AD Pas de Calais, A 211; Ch. Dehaisnes, Documents et extraits divers concernant l'histoire de l'art…, op. cit., p. 169.
90
C. de Merindol, "Le decor peint et armorie en France a l'epoque medievale…", op. cit., p. 7–8.
91
Ibid., p. 8–10.
92
Фламандец, Пьер де Брюссель, личный художник короля (cр. B. Prost, "Recherches sur les “peintres du roi” anterieurs au regne de Charles VI", in Etudes d'histoire du Moyen Age dediees a Gabriel Monod, Geneve, Slatkine, 1975 [ed. orig. Paris, L. Cerf & F. Alcan, 1896], p. 397), работал над украшениями для больницы Сен-Жак в Париже (cf. H. Bordier, "La confrerie de Saint-Jacques aux Pelerins", in Memoires de la societe de l'histoire de Paris et de l'Ile-de-France, t. 2, 1876, p. 344, 347 et 356). Затем Маго неоднократно обращалась к нему: в 1321 году он выполнил ряд работ в Конфлане (cf. J.-M. Richard, Une petite-niece de Saint Louis…, op. cit., p. 358); в 1323 году он перекрасил галереи и большой зал отеля Артуа в Париже (ibid., note 1, p. 358); в 1329 году он расписал несколько статуй, изваянных Жаном Пепеном де Юи, восстановил фрески в парижских особняках и Конфлане, а также работал над алтарной частью и алтарем в часовне парижской резиденции Маго (ibid., p. 359). Он также расписал гробницу Роберта, сына Маго, в церкви Кордельеров в Париже (ibid., p. 355).
93
20 июня 1320 года, AD Pas-de-Calais, A 388; Ch. Dehaisnes, Documents et extraits divers concernant l'histoire de l'art…, op. cit., p. 229–230; J.-M. Richard, Une petite-niece de Saint Louis…, op. cit., p. 356–357.
Хотя Роберт II занимал центральное место в программе похорон составленной самой Маго, он был не единственным, чья память была почтена. Для своих близких принцесса заказала гробницы, которые были настоящими произведениями искусства, позволяя ей выставлять напоказ свое могущество и богатство.
Самой скромной и, несомненно, самой старой была гробница Роберта, старшего сына Маго и Оттона. Она представляла собой простую гравированную плиту, утраченную во время Революции, известную благодаря рисунку Роже де Ганьера (1642–1715) [94] .
94
Albums de Gaignieres, Cabinet des Estampes, BNF, inv. Est., Res. Pe 4 fol. 45.
Памятник изображал ребенка со сложенными на груди руками, ноги которого покоятся на двух собаках, а над головой — щит с гербами Артуа и Бургундии. Над ребенком возвышались два ангела с кадильницами, обрамленные надписью: ci git Robert li premiers fiz Monseigneur Othe conte d'Artois et de Bourgoigne et seignour de Salins (здесь лежит Роберт первенец монсеньоров графов Артуа и Бургундии и сеньор де Шалон). Это изображение не датировано, но, вероятно, было сделано вскоре после смерти ребенка, до конца XIII века. Его простота, возможно, отражает смирение графской четы перед лицом божественной воли, которая внезапно лишила их наследника. Его скромность могла также отражать тяжелое финансовое положение графа Бургундского, которое вынуждало его ограничивать свои расходы. Как бы то ни было, классическая строгость этого захоронения сильно контрастирует с великолепием и оригинальностью гробниц, изваянных для Маго Жаном Пепеном де Юи [95] .
95
Жан Пепин де Юи, деятельность которого документально подтверждена с 1314 по 1329 год, вероятно, происходил из Юи или Вит, недалеко от Льежа.
Для своего покойного мужа, похороненного в Шерлье, графиня заказала в 1312 году великолепную беломраморную гробницу, законченную в 1315 году, изображающую Оттона в виде рыцаря, вооруженного щитом и мечом, со львом у ног и двумя ангелами, поддерживающими его подушку. На цоколе, под аркатурами, была изображена процессия скорбящих. Она символизировала членов рода, собравшихся вместе в процессии, подчеркивающей прочность династических связей. Все это было дополнено полихромией и позолотой.
В Полиньи Маго построила особенно роскошную гробницу для своего сына Жана, который умер во младенчестве. Хотя это не настоящий портрет, очевидно, что художник приложил большие усилия, чтобы добиться реализма, создав статуэтку с детским лицом.
Богатство и художественное качество этих гробниц подчеркивали престиж Маго. Примечательны и их места расположения: выбрав Шерлье и Полиньи, Маго напомнила о союзе Артуа и Бургундии и о своей привязанности к землям мужа, а захоронение Роберта II в Париже свидетельствовало о ее принадлежности к династии Капетингов.
Стремясь утвердить свою легитимность во главе графства, новая графиня Артуа не выглядела напуганной масштабами предстоящих проблем. Более того, она решила не выходить замуж повторно, что говорит о силе характера женщины, ставшей одной из самых завидных партий в королевстве, и которая, будучи еще молодой, предпочла свободу и независимость безопасности нового брачного союза. Освободившись от мужской опеки, впервые в жизни, Маго расцвела в своей роли властной женщины.
3.
Управление апанажем
Владения Маго
Политические границы Артуа никак не соответствовали культурным и религиозным границам региона, что привело к разделению и раздробленности, но расположение на перекрестке дорог было огромным преимуществом графства, которое находилось в центре торговых потоков между Фландрией и королевством Франция, с одной стороны, и между Англией и континентом — с другой.
После смерти Роберта II Маго унаследовала земельные владения, которые неуклонно росли с XII века. В 1303 году графство Артуа представляло собой огромную территорию, простиравшуюся от Ла-Манша на севере до реки Оти на юге, и включавшую в себя несколько различных природных областей. Фламандская равнина на севере, низменность глинистых равнин, была землей ручьев, рек, болот и топей, а расположенная южнее на возвышенностях, Пикардия, западная часть которой была занята холмами Артуа, граничила с низменностью у Бапома. Эта граница между возвышенностями и низменностями также относится к населению, поскольку она отделяет фламандскую культурную область на севере от пикардийской на юге, и несмотря на то, что диалект графства Артуа является пикардийским, некоторые фламандские обороты речи, все еще существуют на севере. Это противопоставление севера и юга графства также отразилось в разделении территории на две церковные епархии — Теруанскую на северо-западе и Аррасскую на юго-востоке [96] .
96
B. Delmaire, Le Diocese d'Arras de 1093 au milieu du XIVe siecle: recherches sur la vie religieuse dans le nord de la France au Moyen Age, 2 vol., Arras, Commission departementale d'histoire et d'archeologie du Pas-de-Calais, 1994, p. 36–38. M. Dacquin et C. Gournay, Geographie historique des paroisses du diocese de Therouanne aux XIVe et XVe siecles, mem. de maitrise dact., dir. B. Delmaire, Universite Charles-de-Gaulle, Lille III, 1993, p. 33.