Макамы
Шрифт:
Нерадивым не будь — это знак злосчастья: лень рядит людей в одежды несчастья. В ней зародыш усталости, лень ведет к старости. Это — ключ к нужде, это — путь к беде. Она — признак глупости, слабости, тупости. Тот, кто хочет сладкого меда вкусить, о лени должен забыть; тот, кто хочет добычу поймать, долго не должен спать.
Будь смелым, не прячься, присмирев, даже если тебя преследует лев, — только неустрашимость развяжет язык и придаст решимость. Без нее не достигнешь ни богатства, ни уважения, ни высокого положения. Лень ведет к расслаблению, расслабление — к поражению, всякому делу она мешает, надежды людские разрушает. Поэтому сказано в пословице, что счастье только дерзкими ловится: «Удалой — удачлив, трус — незадачлив». С птицами ты, сынок, вставай, львиную храбрость проявляй, как хамелеон, будь упорен и цепок и волчьею наглой ухваткою крепок, прожорливым стань, как дикий кабан, будь проворным, словно степной джейран! Если надо, хитрой лисой обернись, у верблюда терпению научись. Коль нужно, стань умильным котом, а то, как сорока, пестрым махни хвостом. Будь Касира [348] хитрей, любезней аш-Шааби [349] , Амра [350] мудрей. Стань, как аль-Ахнаф [351] , терпеливым, словно Ияс [352] ,
348
Касир — см. примеч. 186 к макаме 27.
349
Аш-Шааби — см. примеч. 295 к макаме 40.
350
Амр. — Имеется в виду, очевидно, знаменитый полководец Амр ибн аль-Ас (ум. в 663 г.), под руководством которого арабы в VII в. завоевали Сирию и Египет.
351
Аль-Ахнаф (VII в.) — один из самых стойких сподвижников последнего «праведного» халифа Али, зятя Мухаммеда, в его борьбе с Омейядами.
352
Ияс — см. примеч. 57 к макаме 7.
353
Абу Нувас — знаменитый арабский поэт (762—813), прославившийся дерзкими стихами, в которых он воспевал вино и издевался над предписаниями ислама.
354
Абу-ль-Айна (ум. в 896 г.) — известный поэт и литератор.
355
…по полету птиц сумей предсказать… — см. примеч. 264 к макаме 38.
356
…не теряй на милость Аллаха надежду… — Цитата из Корана (сура 12, ст. 87).
Если встретишь в городе плохой прием, если что-то тебе не понравится в нем, все связи с ним порвать торопись и скорей на верблюда садись. Ищи страну, где обильна еда и где не подстережет беда. Не считай путешествие за мучение — тебе на благо передвижение, ведь все ученые нашего времени и славные шейхи сасанова племени — все в один голос утверждают, что путники печали не знают и прибыль великую получают. Они порицают тех людей, что боятся расстаться с землей своей, что в далекий путь страшатся пуститься и весь свой век довольны крупицей. Но если ты решил двинуться в путь, не только посох с сумой не забудь — друга верного нужно тебе найти, прежде чем в дорогу пойти. Дома не строят, не выбрав соседа, а в дороге сосед — с кем мила беседа.
Звездой путеводною стань, мой совет! Прими его, сын, как отцовский завет. Такого совета никто не давал, Чтоб столько премудрости он содержал. Я каждое слово обдумывал в нем, Полезные мысли я пролил дождем. Согласно завету теперь поступай И мужем разумным по жизни ступай! Чтоб люди сказали: «Вот истинный львенок: У мудрого льва он набрался силенок».Ты выслушал, сын, мое завещание — да станет полезным увещание! Хвала тебе, коль послушным будешь, горе, если его забудешь. Я уйду, но Аллах следить за тобою станет. Надеюсь, что сын ожиданий моих не обманет…
И ответил сын:
— О мой родитель, ты мне единственный повелитель: пока не пришли минуты прощальные, твой трон — не носилки погребальные. Ты дал такой правильный завет, разумней которого в мире нет: так ясно ты обозначил пути, по которым следует мне идти. Поверь же, отец, что, если придется мне пережить твой конец (избави бог сию горечь вкусить!), я, подобно тебе, стану праведно жить, по твоим стопам тенью буду ходить! Чтобы люди сказали: «Сегодня ночь подобна вчерашней ночи точь-в-точь! Хоть вечернее облако уплыло, такое же утром его сменило».
Абу Зейд от радости задрожал, улыбнулся наследнику и сказал:
— Твою мать ни в чем нельзя обвинить: моего ты семени нить!
И заключил аль-Харис ибн Хаммам:
— Мне сказали, что, когда сасаниды заветы старца узнали, предпочли они их заветам Лукмана [357] , наизусть затвердили, как «Мать Корана» [358] . И поныне словно святыню их почитают, для детей своих лучшим уроком считают и на золото их не променяют.
Перевод В. Борисова
357
Лукман — см. примеч. 317 к макаме 43.
358
«Мать Корана» — одно из названий первой суры Корана, которую все мусульмане знают наизусть.
Басрийская макама
(пятидесятая)
Рассказывал
— Такое унынье однажды мной овладело, что из рук валилось любое дело. А я слышал, что священных мест посещенье дарует душе исцеленье. И вот, чтобы угли тоски погасить, я решил Басрийскую мечеть посетить: она во все времена ученого люда была полна. Застал я там множество признанных мудрецов и к источникам знания припавших юнцов. Слова под сводами, словно птицы, звенели, а в углах сверчками перья скрипели. Под этот шум в мечеть я вошел, взглядом собравшихся обвел — и на возвышенье посреди мечети старика в ветхой одежде приметил. Вознесясь над всеми, он речь держал, несметной толпой народ его окружал.
Устремился к нему я, как на водопой — чтоб утолить души моей зной. Я стал пробираться в середину, толкая людей и в бока и в спины, пока не уселся напротив него — и узнал в нем друга своего! Это был Абу Зейд, без сомнения! И его лицезрение рассеяло мои горести и мучения.
Когда Абу Зейд меня увидал, он собравшимся такие слова сказал:
— О жители Басры, Аллах даровал вам заботу свою — вы живете словно в раю! Как деяния ваши благородны, как ваши качества превосходны, как ваши угодья плодородны! Город ваш — воплощение чистоты [359] , невиданной красоты. Пастбища ваши так велики, просторы Тигра так широки! Ваша кибла [360] правильней всех других! Сколько рек вокруг, сколько пальм на них!
359
Город ваш — воплощение чистоты… — Намек на то, что город Басра, основанный халифом Омаром, никогда не был языческим.
360
Кибла — направление в сторону священного города Мекки, куда должен обращаться лицом мусульманин во время молитвы. Здесь также намек на благочестие басрийцев.
Ваш город — преддверье святого храма, оплот ислама! Ты, Басра, — крыло из двух крыльев мира [361] , благочестием славятся дела твоего эмира. Языческий смрад не грязнил тебя: ты не знала ни идолов, ни храмов огня [362] , одному лишь Аллаху ты навек подчинилась, только милостивому [363] молилась. В Басре так много мест святых, мечети ее не бывают пусты. Мужи ученые в этот город съезжаются, здесь наукой умы их питаются. Гробницы Басры благословенны, и границы ее неприкосновенны. Корабли здесь встречаются и караваны, морские киты и степные джейраны, бедуин и работящий феллах, горожанин оседлый и бродяга-моряк, лучник и рыбы речной ловец, копейщик и пастырь пугливых овец. А как приливы в Басре бурливы, как далеко отходят отливы!..
361
…крыло из двух крыльев мира… — Арабские поэты мир представляли в виде птицы: телом ее был Аравийский полуостров, а крыльями — Египет и Нижняя Месопотамия, через которые прошли отряды арабов-завоевателей.
362
…не знала… храмов огня… — Намек на то, что другие города Месопотамии до арабского завоевания были населены язычниками-огнепоклонниками.
363
Милостивый — один из 99 эпитетов Аллаха (ср. примеч. 39 к макаме 5).
Что касается вас, басрийских жителей, то и среди врагов нет ваших хулителей. О ваших достоинствах никто не спорит, непослушанье властям вас не позорит. Вы — самые набожные из правоверных, путей вы ищете самых верных. Ваш ученейший муж — мудрец всех времен: на века труд великий им совершен [364] . Среди вас был тот, кто основы грамматики заложил [365] , и тот, кто стихам размеры определил [366] . Все у вас есть, чем можно гордиться, — басриец первым быть стремится в делах справедливых, в занятиях благочестивых. Вы молитву в день Арафата [367] установили и в час розговенья первыми рынки открыли [368] . Громче всех муэдзины в Басре взывают, на рассвете с постелей людей поднимают, о начале молитвы возвещают и в зимний холод, и в летний зной, поют голоса их, словно ветер морской. Ведь известно предание, от пророка идущее назидание: «В Басре клич муэдзинов об утренней благостыне далеко будет слышен, как гудение пчел в пустыне». Слава Басры, предсказанная пророком, разлилась по миру широко. Этой славы в веках не умолкнет звон, даже если ваш город будет дотла разорен и судьбою с лица земли сметен…
364
…мудрец всех времен… — Имеется в виду известный филолог Абу Убайда (728—825), собиратель и редактор древних сказании «Дни арабов».
365
…кто основы грамматики заложил… — Имеется в виду один из первых арабских филологов — Абу-ль-Асвад ад-Дуали (ум. в 688 г.).
366
…кто стихам размеры определил… — Имеется в виду аль-Халиль (см. примеч. 297 к макаме 40).
367
Вы молитву в день Арафата установили — см. примеч. 223 к макаме 31. Басрийцы впервые имитировали это священнодействие в своем городе.
368
Час розговенья — сухур — конец поста (см. примеч. 35 к макаме 4).
Тут Абу Зейд приостановился, поток славословий его прекратился, а люди смутились и испугались, что на этом все речи его оборвались. И так печально вздохнул старик, словно час расплаты его настиг, будто грозные мстители перед ним очутились или львиные когти в тело его вонзились. Потом продолжал:
— О жители Басры, вы знамениты своими деяниями, многознанием и благодеяниями! Я, увы, не таков — и кто меня знает, тот поймет, что меня терзает. Но худший из наших знакомых тот, кто знанье о нас против нас повернет… А кто не знает меня и хочет узнать, от того я не буду правду скрывать: и в Тихаме и в Неджде [369] я бывал, и Йемен и Сирию проезжал, по пустыне ходил, по морю плыл, и ночью и днем в путь выходил. Средь людей оседлых я в Серудже родился, но всю свою жизнь в седле находился. Во многих делах я был сноровистым: укрощал коней норовистых, в ущелья узкие проникал, запертые замки открывал, в схватки и стычки не раз вступал, умел я и камень растопить и скалу в куски раскрошить.
369
Неджд и Тихама — области на Аравийском полуострове.