Макроскоп (др. перевод)
Шрифт:
Все было чудесно, и даже вечерний бриз с моря не был холодным, но Беатрикс испытывала некоторое беспокойство. Она плотно поужинала и естественные позывы организма были все более настойчивыми. Но в какой же палатке…
Слева сидел Хьюм, справа Дурвин. У них спрашивать было неловко.
Наконец, все стали расходиться, и веселые голоса затихали где-то в ночи. Пришло время сна.
Она неуверенно встала. Беатрикс не знала еще твердо, где ее палатка, и что ей следует делать, когда она до нее доберется. А что касается…
Кто-то мягко взял ее под руку.
— Может,
Она с благодарностью согласилась. Они вышли из деревни и углубились в полосу прибрежной растительности — было совсем темно, и об этом можно было судить лишь по удаляющемуся шуму волн и силуэтам ветвей, иногда закрывавших звезды. Нога то и дело наступала на гальку или прутик, но было совсем не больно.
— Здесь.
— Здесь?
Они все еще находились в лесу, Беатрикс была в этом уверена. Во тьме слышался писк и возня насекомых. Где же здание?
Персис присела. Для Беатрикс это было настоящим шоком. Здесь же нет элементарных удобств — с отчаянием подумала она. Ничего, кроме кустов. А они даже не замечают этого.
Гарольд бы соорудил, по крайней мере, дощатую уборную…
На полу ее жилища лежал мягкий пушистый матрац. Вход плотно закрывался, и ночной ветер не задувал в палатку. Персис указала ей, куда можно повесить купальный костюм и удалилась. Преимуществом вигвама было то, что в темноте все находилось под рукой. В общем, было достаточно удобно.
Удобно-то удобно, да душа вот не находит себе места. Как спать без ночной рубашки… опять же, отсутствие удобств. Она понимала, что это все мелочи, но все эти маленькие кирпичики, из которых складывалась примитивная бытовая идиллия, как оказалось, значили для нее много.
Затем она принялась размышлять о том, как же расположились на ночлег ее новые друзья. В деревне, по-видимому, не более двадцати палаток. На каждого по палатке не получается. Значит, некоторые из этих молодых людей были супругами? Но каких-либо свидетельств этому она не заметила: на пальцах не было колец, отсутствовали любые Признаки брачных уз.
Наверное, Дурвин и Хьюм спали в одной палатке, а Лида и Персис — в другой. Ведь молодые люди, как правило, не любят одиночества.
Гарольд бы сказал небось: «Другие народы, другие обычаи.» Если бы он только был здесь!
Утром мужчины собрали сучья для костра, но не зажигали его. Девушки принесли из лесу фрукты, и подтащили еще кокосов. Оказалось, что вчера вечером они пили таки кокосовое молоко. Мужчины пробивали острыми тяжелыми камнями дыры в скорлупе и ловко переливали молоко в бутыли из тыкв. Девушки добавляли в напиток сок из раздавленных ягод.
Завтрак был похож на ужин — общее собрание вокруг все еще не зажженного костра — по кругу передавались нежные дольки фруктов и чаши с напитком. На сей раз, вместо рассказов о дневных приключениях, обсуждались планы на день: в каком месте рыбалка будет самой удачной, не пора ли перенести лагерь на новое место, не пойдет ли сегодня дождь.
— Я, — заявил Хьюм, — разведаю места к югу. Может, удастся подыскать там хорошее место для
— А кто пойдет с тобой? — подмигнула ему Персис. — Неужели ты думаешь, что столь важное задание можно доверить мужчине?
— Трикс пойдет со мной, — весело ответил он. — Разве не я первый ее нашел?
— А ты уверен, что нашел именно ее, а не прекрасные белые волосы? — Персис делала вид, что задумчиво рассматривает прядь своих черных, как смоль, волос.
— Но я ничего не понимаю в местах для лагеря! — возразила Беатрикс.
Эта фраза казалась ей глупой, но она была польщена упоминанием волос. Когда-то они были по-настоящему красивы, но все же кое-что еще осталось. И даже только то, что осталось будет, безусловно, активно обсуждаться в компании черноволосых людей, хотя, на самом деле, ничего особенного в ее волосах нет.
— Ты думаешь, он что-то понимает? — сказала Персис.
Беатрикс не сразу сообразила, что Персис имела ввиду выбор места для лагеря. Что ж, похоже, все решено.
Беатрикс и Хьюм не спеша побрели вдоль берега. Беатрикс было забеспокоилась о том, чтобы не сгореть на солнце, но небо вскоре начало затягиваться тучами, и волноваться нужно было уже о дожде.
— Здесь всегда так? — спросила она, пытаясь в очередной раз сформулировать волновавший ее вопрос.
Раньше она не могла понять, почему Иво просто не проснулся тогда, когда ему приснилась Древняя Финикия. Только теперь она могла оценить ситуацию, в которой он очутился. Этот мир включал в себя и сон!
Когда просыпаешься — ты просыпаешься, и все тут, а не возвращаешься назад.
Здесь не было за что ухватиться, не было способа… ей не удавалось выразить то, что она чувствовала.
— Все время лето, — сказал он.
В руках Хьюм держал рыбацкую острогу, которую он использовал как посох.
Так вот, что это такое! Летние каникулы!
— Где же ваши семьи?
— О, они далеко от моря. Слишком опасно им быть на берегу.
— Опасно?
Это уже мало походило на каникулы.
— Черные, — сказал он, словно отрезал.
— Что за черные?
Он несколько замешкался с ответом. Тема явно была не из приятных.
— Они выходят из моря. Я думал, ты обо всем знаешь. Мы не должны позволять им осквернять нашу землю. Но каждый год кто-то да выползает. Если они нас одолеют и начнут размножаться…
Он взглянул вперед.
— Вон, смотри. Хочу тебе это показать.
Она проследила за его взглядом и заметила в море выступающий камень — ровный утес, вздымающийся над водой, футов двадцать высотой. Форма утеса была необычна, так как его отвесная грань была обращена к берегу, а не к океану. Гарольд непременно сказал бы что-нибудь о воздействии приливных волн, но Беатрикс в этом ничего не понимала. Но скала все равно была очень красивой. Солнце пряталось за тучами, но тут, словно по команде режиссера, тучи раздвинулись и из-за них выглянул яркий луч. Он упал на скалу, и она ослепительно засверкала.