Макроскоп (др. перевод)
Шрифт:
Вывод: Существующий традиционный восьмилетний план начальной школы может быть без труда освоен двенадцатилетним ребенком за четыре месяца — причем большая часть постигается самостоятельно, без формального руководства.
Вывод: Истинно творческий ребенок обычно скептичен, независим, самоуверен — настоящий баламут. Он, согласно традиционным определениям, не является хорошим учеником.
Вывод: У животных — любых видов, — выросших в темноте, атрофируются палочки и колбочки сетчатки — они пожизненно слепы. У животных — любых видов, — выросших в стесненных условиях и однообразной
Вывод: Теоретически возможно поднять коэффициент среднего ребенка на тридцать пунктов и более — только создавая соответствующие условия и не стесняя здоровую инициативу. Поощряемый таким образом ребенок реализует большую часть своих природных способностей — возможность, которой лишены его сверстники.
Таковыми были предпосылки проекта. Деньги текли рекой, по всему миру отбиралось сырье для производства гениев и затем щедро выкармливалось, чтобы получить здоровый и физически крепкий объект исследования. Собственно, технология получения исходного материала и послужила поводом для ироничного названия проекта [23] .
23
Pecker — также обжора (англ.).
Неглупые мужчины различных рас должны были сочетаться не с супругой, а с женщиной в пике физической формы, причем обеим сторонам альянса щедро платили за службу. Обязанность на два года, причем болезни и бесплодие не приветствовались.
Дети никогда не знали своих биологических родителей. Их отлучали от семей в раннем возрасте и отправляли на строго охраняемые базы проекта, где им предстояло жить в наиболее здоровой и творческой обстановке, когда-либо созданной человеком.
Обычные семьи были заменены кое-чем получше: коллективной семьей. Персонал базы, как мужской, так и женский, был проинструктирован ни в чем не ограничивать ребенка, кроме одного — выхода из проекта, и никогда не вмешиваться в детские дела.
А результат, полученный через годы, разочаровал. После феноменально раннего развития типичный ребенок из группы имел довольно живой, но не исключительный ум, и был, не в пример ожидаемому, посредственно одарен талантами. Распределение интеллектуального коэффициента по участникам имело форму гауссиана с максимальным значением 125 — результат, который можно предсказать, опираясь только на наследственность, и не принимая во внимание самые лучшие внешние условия. Во время тестирования удалось выявить только одного гения, много было одаренных детей и где-то столько же — посредственных, ИК — 100, и даже ниже.
Официально проект объявили провалившимся. Очевидно, что-то просмотрели. Конвейер для сборки гениев создать не удалось. Денежный поток иссяк. По прошествии четырнадцати лет персонал должен был быть расформирован, а питомцы распущены.
Но
В общей комнате собралась группа серьезных и неразговорчивых людей. Они безучастно посмотрели на вошедшего Иво.
— Извините, частная встреча, — сказал один из них.
— Простите, — ответил Иво, и быстро удалился через дверь, не желая мешать.
Ночная смена еще не закончилась, почему же они, как заговорщики, собрались в это время? Что они там такого секретного делают? Впрочем, это его не касается.
По коридору навстречу шел плотно закусивший Гротон.
— Тут какая-то встреча, — предупредил его Иво. — Эксклюзивная. В общей комнате. Меня уже выперли, оттуда.
— Я знаю. Я только… — Гротон остановился и схватил Иво за руку.
— Боже мой. До меня только дошло — вы видели разрушитель и остались живы.
— Наверное, я ниже критического уровня.
— Афра говорит, что вы знаете что-то важное, способное распутать это.
— Афра слишком много болтает.
Иво вырвал руку, ему надоел пустой разговор.
— Этот фокус с игрой — интуитивные вычисления — это Брад серьезно говорил? Вы способны всегда выигрывать?
— Да, если количество точек известно, и у меня есть право выбора хода.
На что он намекает? Сенатор мертв, на счету разрушителя еще шесть жертв, назревает скандал. А в Это время Гротон, который еще вчера казался мыслящим человеком, рассуждает то об астрологии, то об этой идиотской игре.
— Идемте, я вам уступаю место.
— О чем вы говорите?
— Нет времени объяснять. Мы и так опаздываем.
Иво пожал плечами и двинулся за ним.
Их встретили спокойные взгляды собравшихся. Теперь Иво заметил среди них несколько женщин.
— Это Иво, — сказал Гротон, — он был другом доктора Карпентера, так что он имеет некоторые привилегии, и я уступаю ему место в турнире.
В турнире?
Кое-кто пожал плечами. Собравшиеся, по-видимому, были не в восторге, но Гротон, вероятно, имел право.
— Я не могу вам сейчас всего сказать, — обратился Гротон к Иво, — и не хочу советовать, но играйте серьезно. Удачи, — и вышел.
Иво осмотрелся. В комнате находились восемь мужчин и две женщины разных национальностей. Он узнал здорового русского, который дерзко улыбался сенатору Борланду, и Фреда Бланка, вездесущего техника. Это вряд ли были астрономические чтения, хотя присутствовали все крупные ученые станции.
Три стола были составлены в ряд. На них лежали кучки разноцветных карандашей. Участники распределились вокруг стола, по пять человек с каждой стороны, сидя друг против друга по парам. Для Иво стула не нашлось.
Он нелепо стоял посреди комнаты, пока один из мужчин, встав из-за стола, не провел его к одиноко стоявшему у стены столу. Это был русский, который, очевидно, тоже узнал его. Он указал Иво на стул. Значение короткой фразы на русском ясно и без перевода. Иво сел лицом к стене и постарался не шуметь. Русский кивнул и вернулся к главному столу. Послышался какой-то шум, после чего воцарилась тишина. Иво принялся изучать стену и с удивлением обнаружил, что она испещрена надписями на различных языках.