Шрифт:
МАЛ ЗОЛОТНИК
Сборник рассказов
Василий Путённый
Киев
Метаморфозы. Сатира
Прекрасно нынче живется! Непредсказуемость подстерегает повсюду. Вчера был учителем, сегодня стал "колбасником" и "сигаретщиком": палку копченки – вам, мне – на пивко, пару пачек "Мальборо –
Я живу в независимой, суверенной, многопартийной, многообещающей и много врущей стране. Брешу и я с упоением. Ибо если я не обжулю, то меня надуют. Хочется, будучи свободным социал-нуждающимся от счастья по-шаляпински загорланить "Аве,Мария!" Амадея де Чайковского! Вдруг мое меццо-сопрано схлынуло в нутро – я опять вляпался в "автограф" собачий.
– Внимание!..
– смеется знакомый художник.-Тротуары заминированы дерьмом,повсюду – натюрморты из мусора и грязи, в подъездах – отхожий дезодорант!
Подхожу к одетому в бумажную хламиду объявлений столбу. Читаю: "Шейпинг на битом стекле и горячих угольях. Преподает балетмейстер-экономист. "Куплю челюсть с золотыми коронками. Спросить глухонемого Фошу. "Продаю недорого мужа-импотента и свекровь-скандалистку без посредников". "Лечу геморрой глотки, аденому ушей, псориаз мозжечка и лодыжек, невралгию ягодиц, СПИД и рак всех ассортиментов". "Скоректирую грудь и другие органы по методу Клаудии Шифер.Лицензия в сейфе. Факс в Нью-Йорке."Оплодотворение на дне Тихого океана под руководством известного патологоанотома. Цены общеевропейские". "Веселые девчонки познакомятся на Багамских островах. "Срочно продаю унитаз с массажером, подслушивателем, видеокамерой и дистанционным взрывным усройством!"
Записываю адреса, номера телефонов, чтобы взять налог за использование безголосых столбов.
Навстречу идут люди с тоской в глазах. Слава Богу, ребята "хомо сапиенс", мы свободны Еще немного – и вернемся к своей первозданности, когда не нужно было стричься, бриться, носить одеяние и часы; станем нудистами телом и душой. Реформы нам в этом помогут. Прекрасно! Обворожительно!
В магазинах, на базарах – "весы-аферисты", "гири-жулики". Продавцы, улыбаясь, играют в честность. Хотя бы за недовес спели по-пугачевски, сыграли на губной гармошке, пожонглировали гирьками!
– Слушай, лобастый, – подходит ко мне соотечественница. – Дети при смерти, у одного инфаркт, у другого – инсульт с насморком. Не за горами – крематорий. У мужа от денатурата левая нога стала длиннее правой, руки сдикобразились, не может обнять. Немедленно нужно лекарство в сорок децибел похмелиться. "Десятка" светится в твоем кармане – одолжи, будь споцнером! Скопытишься – буду тащиться на твою могилку, убирать, посажу кактус и столетний дуб с грушами! Одолжи – или повешусь!
Я дал ей в пределах "могу". И она даже капнула слезой, и с радостью сообщила:
– Слышь, Лобачевский, по радио загузынили: вклады вернут всем поголовно к концу третьего тысячелетия, а пенсию до отвала павысят, когда полетим к инопланетянам. Но там, говорят, тоже таможня, партийных не пускают. Да, еще гоаорили: будут бесплатно выдавать "кравчучки" для прогресса в приватизации, снижения смертности и улучшения быдлосостояния народа. Клянусь – чтоб мне не видеть Брежнева и Горбачева!
Вот так. Живем.
Путешествие одного дня. Сказка. Сатира
Шагаю весело, как к счастью. Громкоговоритель на столбе "поливает" спешащих пассажиров сообщением: "Граждане, приватизирующие что-то и не приватизирующие кого-то, поезд прискакал на перестроечную платформу. Введены в строй новые станции: "Балык для бомжей", "Царскосельский комфорт", "Кукиш для всех". Новые украинцы-господа, не закомпостировавшие души и сердца, в вагоны пускаться не будут."
Вагон переполнен: одни сидят, ловя кайф, другие висят, вцепившись в поручень.
– Это временно, – мелодично поет проводница, – скоро будем укладывать штабелями!
Вдруг распахиваются двери – и вваливаются демонстранты с флагами и транспарантами.
На знаменах – знакомые лбы, полные щеки, обещающие губы. Транспаранты гласят: "Вся власть депутатам, администрациям, министерствам!", "Лучше тыщу депутатов, чем один лодырь!", "Лучше две тыщи министерств, чем стоящие заводы!" Кто-то, как Паваротти, затянул песню: "Украина моя, Украина!.". Вдруг рядом забасили хором другую: "Излюбили меня, измызгали – невтерпеж…".
Проводница объявляет:
– Сейчас завалятся инкассаторы-шмонари!
Раздаются топот и крики:
– Это налоговая полиция и защитники потребительских прав! С автоматами, гранатами и дубинками вбегают амбалы в черных масках. Кто же из них мистер ИКС?..
– Налог на добавленную стоимость! Налог на компенсацию вкладов! Налог на деторождаемость и импотенцию! Налог на самоубийства и смертность! Налог на терпение и молчание! – кто-то кричит над головой, шмоная мои карманы.
– Программа выполнена в полном объеме и досрочно! – вновь запела проводница.
Когда я, вздохнув, вышел на островке "Благосостояние и достаток", ко мне подбежали рекламодатели, дилеры и прочие шмилеры и стали упрашивать, чтобы я в бюллетени, который они мне дали, вычеркнул всех кандитатов, оставив только Прохиндеева Нахал Объегоровича.
– Никого не вычеркну, – сказал я.– Оставлю всю команду с центрфорвардом, который вкусно обещает, но всегда бьет мимо ворот.
Тогда мне предложили второй вариант: вычеркнуть все, оставив только два слова – "правда" и "справедливость"