Малая королевская печать

Проскурин Вадим Геннадьевич

– Отравила, сука!
– завопил король.
– Убью на хер!

Королева подобрала юбку, приготовилась убегать. Дурацкая нынче мода, подол до пола, споткнуться только так. Супруг, конечно, шатается и ступает нетвердо, но если вдруг, не дай бог, перестанет шататься, а у алкашей так бывает, когда ловкость вдруг возвращается в самый неподходящий момент, вот, помнится, тетя рассказывала, как же ее зовут-то...

Королева вдруг поняла, что не помнит ни одного имени, ни своего собственного, ни супруга, ни всяких министров, ни слуг, вообще ничего. Как

будто чья-то магия одномоментно стерла из ее памяти все имена, какие только в ней были. Или их никогда не было? Она помнит, что они были, но были ли там реальные имена или только уверенность, что они там были?

– Убью, - повторил король.

Это прозвучало не истерично, как в первый раз, а уверенно и почти спокойно. Таким тоном другой король, более достойный, мог бы сказать что-то вроде: "Изменника казнить таким-то образом" или, скорее: "Доверяю выбор способа казни вам, титул такой-то, имя такое-то". Куда же подевались из памяти все эти чертовы имена, что за бред!

Она решила, что пора убегать. Подобрала юбки, побежала. Топот за спиной приближается, пора наддать. И закричать, а то выскочит какая-нибудь уборщица наперерез сдуру.

– Помогите!
– закричала королева.
– Убивают! Козлина чертова, алкаш драный!

Последние слова она добавила потому, что если их не добавить, можно случайно призвать стражу, а это прямой путь к недоразумениям. Либо помогут поймать, либо примут короля за вора и случайно зарежут, и черт разберет, какой из этих вариантов хуже другого. А вот если дать ясно понять, что гонится за ней именно король, стража точно не явится. Это, кстати, уязвимость в охране, ведь если шибко умный вор догадается орать похожим образом...

Она не додумала мысль, потому что поняла, что драгоценный супруг догоняет. Скинула туфли, побежала босиком. Захлопнула за собой какую-то промежуточную дверь, накинула засов, это дало время избавиться от платья. Теперь хер догонишь, козлина!

Королева торжествующе захохотала, она больше не сомневалась, что мужнин гнев ей сегодня не грозит.

3

– У меня интересный гость, - сказал Хагрид.
– Подозреваю демона.

Колдун засмеялся.

– Не в первый раз, - сказал он.
– Однако до сих пор ни одно подозрение не подтвердилось.

– Этот самый подозрительный из всех, - сказал Хагрид.

– Ты так говоришь каждый второй раз, - сказал колдун.

Хагрид пожал плечами.

– Что на этот раз подозрительно?
– спросил колдун.

– Всё, - ответил Хагрид.
– Все до единого старые признаки и кое-что новое.

– Например?
– заинтересовался колдун.

– Кто такой Донат?
– спросил Хагрид.

– А мне почем знать, - пожал плечами колдун.
– Какой-нибудь божок, должно быть.

– Он хочет украсть малую королевскую печать, - сказал Хагрид.

– Кто, Донат?
– удивился колдун.

– Нет, демон, - уточнил Хагрид.

– Да ну!
– воскликнул колдун.
– Я гляжу, губа у него не дура! А зачем?

– Не знаю, - сказал Хагрид.
– Я почему-то не спросил. Вообще, у меня сложилось впечатление по ходу беседы, что это для него проходной эпизод, типа как у ребенка конфету отобрать.

– Может, безумец?
– предположил колдун.

– Гм, - сказал Хагрид.
– О такой возможности я не подумал. Гм. В принципе, это все объясняет, но...

– Скорее всего, так и есть, - сказал колдун.
– Большинство сверхъестественных явлений объясняются естественными причинами. Возможно, даже не большинство, а все.

– Даже та история про воскресение после казни?
– спросил Хагрид.

– Да кто его теперь знает, - пожал плечами колдун.
– Это могла быть просто байка, сочиненная кем-нибудь из друзей казненного. Так иногда бывает - запускаешь заведомо ложный слух, а он распространяется и снова достигает тебя, но уже с новыми подробностями и такой правдоподобный, что сам готов поверить, хотя точно знаешь, что это ложь.

– Пожалуй, зря я хожу в тот храм, - сказал Хагрид.

– Может, и зря, - не стал возражать колдун.
– А может, и не зря. Я ведь не держал свечку, когда его казнили, может, все было в точности так, как говорят. Вряд ли мы узнаем достоверно.

– Мы никогда ничего не знаем достоверно, - сказал Хагрид.
– А ты не боишься, что однажды поймаешь в силки настоящего демона?

– Боится ли паук поймать в силки паукоеда?
– спросил колдун.
– Может, и боится, но это не повод менять поведение. Если паук не поставит силки, он помрет от голода, а если поставит - там уж как повезет.

– Ты можешь покинуть город, - сказал Хагрид.
– Вряд ли проснувшийся Ктулху настигнет тебя в другой стране.

– Кто знает, - пожал плечами колдун.
– Я не хочу покидать Рльех, это моя родина.

– Ух ты!
– неожиданно воскликнул Хагрид.

– Что такое?
– спросил его колдун.

– Так, ничего, - несколько смущенно ответил Хагрид.
– Померещилось странное... Целый день одолевает ощущение, будто я забыл все имена, кроме своего и того гостя, Оливер его зовут. Я знаю, что знаю тысячи разных имен, но знать, что знаешь, еще не значит знать по-настоящему. А теперь ты произнес два новых имени, и я внезапно понял, что вдруг знаю имя своего города, а раньше не знал. Это так удивительно!

– А когда прозвучало имя спящего бога, тебе не стало удивительно?
– спросил колдун.

– Вроде нет, - ответил Хагрид.
– Возможно, дело в том, что я ему не поклоняюсь, это твой бог, не мой...

– Если я перестану ему поклоняться, он станет и твоим богом тоже, - заметил колдун.
– Когда начнет пожирать твою душу.

– Так ты примешь жертву?
– спросил Хагрид.

– Не я, - покачал головой колдун.
– Он. Надеюсь, что примет. Ты поселил этого твоего демона куда обычно?