Мальчик-который-жил-с-Винчестерами
Шрифт:
– По-повелитель?
– недоуменно спросил Снегг.
– Я не понимаю. Вы совершали этой палочкой непревзойденные чудеса волшебства.
– Нет, - покачал головой Темный Лорд, - я совершал этой палочкой совершенно обычные для меня вещи. Непревзойденный волшебник я, но она… Она не оправдала моих ожиданий. И я задумался. Думал долго и напряженно…
– “Ого! Оно еще и думать способно!”, - мысленно прокомментировал слова темного волшебника Бобби Джон.
– … Бузинная палочка слушается только тогда, когда убит ее предыдущий хозяин. Она слушается только того, кто его и убил. Я забрал Бузинную палочку из гробницы Альбуса Дамблдора. Но убивал ли я его лично? Нет. А
– Повелитель… - Прошептал осевшим голосом Снегг. Видимо, он догадался, что последует дальше. И Бобби Джон тоже.
– Бузинная палочка не повинуется мне по-настоящему, потому что не я ее законный владелец. Не я убил ее предыдущего владельца, Альбуса Дамблдора, а ты. Пока ты жив, палочка не будет меня слушаться. Но мне нужна ее сила, полностью и беспрекословно, особенно, когда я встречусь с Гарри Поттером. Я очень пожалею о том, что я сейчас сделаю, ты был очень хорошим и верным слугой, но иначе и быть не может. Власть над палочкой - власть над Гарри Поттером.
И Волан-де-Морт взмахнул Бузинной палочкой. Ничего не произошло, и на какое-то мгновение Снегг, наверное, подумал, что был помилован, но постепенно из воздуха вырисовывался силуэт огромной змеи, из острых клыков которой капля за каплей падал на деревянный пол яд.
– Убей!
Закончив свое страшное дело, Волан-де-Морт покинул Воющую хижину, а Бобби Джон, не в силах больше сдерживаться, подбежал к медленно умирающему Снеггу. Из шеи мужчины текла кровь, и юноша мигом бросился зажать эту кровавую рану. Он сам не знал, почему и зачем это делает, но какое-то странное чувство, что сейчас что-то должно произойти, не давало ему бросить ненавистного профессора умирать.
Снегг с усилием смог открыть глаза и посмотреть на того, кто пришел к нему на помощь, хоть и слишком поздно.
– Ты… - Прошептал он.
Из глаз Снегга потекла слезинка, только немного странная: серебристо-голубая, как будто светящаяся. Бобби Джон сразу понял, что это, и позвал Гермиону, чтобы она дала ему хоть что-то, похожее на флягу или сосуд. Когда в его руках очутился флакон, он приложил его к щеке Снегга, собирая его слезы.
– Взгляни… на меня… - прошептал тот.
Зеленые глаза встретились с черными, на какое-то мгновение в черных загорелся какой-то огонек, Бобби Джон наверное бы подумал, что это огонь нежности, ласки, любви, но в тот момент он был слишком напуган, зол и шокирован.
Последние искорки жизни отгорели в черных глазах, оставляя там только пустоту и неподвижность. Рука, которой мужчина вцепился в одежду Бобби Джона, упала на пол, и больше Снегг не шевелился.
*О*О*О*
Бобби Джон, Рон и Гермиона только вышли из Воющей хижины, как голос Волан-де-Морта непрерывным эхом зазвучал в голове ребят.
Вы умирали, убивали, молили о помощи, но есть шанс все это остановить. Вы останетесь в живых, только если один ребенок придет ко мне в Запретный лес. Гарри Поттер. Приди ко мне, и все твои друзья останутся живы. Я буду ждать тебя в Запретном лесу только один час. Один час…
– Вот это поворот!
– Сказал, наконец, Бобби Джон, когда еще минуту назад голос Волан-де-Морта утих в его голове.
– Он сразу сказать не мог?! Он не мог сказать все это до того, как начнет всю эту анархию?! Лысая башка, он че, думал, что я мысли его читать умею, что я сразу догадаюсь, что ему от меня нужно?
– Ну, фактически, ты и так можешь читать его мысли, - сказал Рон, - вы ведь иногда видите друг друга,
– Тогда бы подключался ко мне и говорил, что нужно, типа, “привет, Гаррик, через час стрелка, встречаемся в лесу, приходи один, я тоже братанов не беру, пиписьками будем меряться”!
– Вышли ему совой претензии, - закатила глаза Гермиона.
– Так что делать будешь?
– А то ты не знаешь, - вздохнул Винчестер, - но сначала бы я хотел вернуться в замок.
Некогда величественный “Хогвартс” сейчас больше напоминал руины средневековья, которые обычно показывают туристам из заграницы. Тишина давила, иногда слышался чей-то плач. Войдя в замок и увидев, что творилось в Большом зале, Бобби Джону поплохело. Весь зал был заполнен стройными рядами погибших этим вечером волшебников, охотников, ангелов, вампиров, оборотней и других несчастных, кому не посчастливилось увидеть завтрашнее утро. Ближе к центру Бобби Джон увидел Молли и Артура Уизли, оплакивающих своего погибшего сына. Неподалеку стояла Джинни, обхватившая лицо руками, ее брат Билл гладил ее по голове, в попытке успокоить. Рон, увидев своих родственников, сразу же бросился к ним. На ступенях лестницы сидели близнецы, уставшие, измученные, на их устах не было улыбки, а глаза были полны слез. Между ними сидел тот, кого Бобби Джон меньше всего ожидал увидеть на этой войне.
Как юноша после выяснил, один из близнецов, Фред, чуть не погиб. Еще в самом начале битвы на парней набросилось двое Пожирателей, и если Джордж более-менее успешно нейтрализозывал одного, у Фреда битва не задалась с самого начала. Он уже видел, как к нему летел зеленый луч смерти, в какой-то момент даже вся жизнь перед глазами начала проноситься, но неожиданно луч изменил траекторию направления и ударил по самому Пожирателю. Затем Фред услышал шелест перьев за спиной, а когда обернулся, увидел коварно улыбающегося их с Джорджем постоянного покупателя, который всегда представлялся им Фокусником. Щелчок пальцев - и Джорджу тоже не нужно сражаться с Пожирателем. “Ну не мог я допустить, чтобы “Всевозможные волшебные вредилки” лишились одного из своих создателей”, сказал тогда им архангел Гавриил, который на деле и являлся Фокусником.
Бобби Джон мог бы искренне порадоваться и посмеяться над этой историей, если бы царящая повсюду мрачная, тоскливая, душераздирающая атмосфера и горы трупов во всем Большом зале, среди которых были Римус Люпин и Нимфадора Тонкс, осиротевший новорожденный ребенок которых больше никогда не увидит своих маму и папу, Грозный Глаз Грюмм, который храбро сражался и погиб на поле боя, Лаванда Браун и Колин Криви, которые лично так и не издадут свою книгу “Тысяча и одно смешное прозвище Злого и Глупого волшебника от Гарри Поттера” и не узнают взрослую жизнь, а еще десятки, сотни людей, ангелов и многих других, кто больше никогда не увидит свет солнца, не посмеется с друзьями над веселой шуткой, не увидит блеск любимых глаз.
Большой зал поплыл перед глазами Бобби Джона, уменьшился, съежился. На ватных ногах он выбежал оттуда, не в силах обернуться, увидеть тех, кто погиб, взглянуть в глаза тем, кто выжил. Он и сам не понял, как очутился в кабинете Дамблдора, у Омута Памяти. Руки сами потянулись в карман сумки за флаконом, где лежали воспоминания Северуса Снегга. Омут засветился, когда в него капнули слезинки Снегга, а Бобби Джон уже погружался в чужую память, в чужую жизнь…
*О*О*О*
Когда Бобби Джон оторвался от Омута памяти, прошла, казалось, целая вечность.