Мальчики Из Бразилии

Левин Айра

– Теперь надо опасаться не нацистов, а психов, - сказал Уиллок.
– Заходите вот сюда.

Менгеле, одернув пиджак, последовал за Уиллоком в комнату справа. Два добермана сопровождали его, тыка­ясь носами ему в ноги; двое других шли рядом с Уилло­ком. Комната оказалась уютной гостиной с белыми пор­тьерами на окнах, каменным камином, а стена слева была увешана дипломами и грамотами и фотографиями в черных рамках.

– О, до чего внушительно, - сказал Менгеле, под­ходя к выставке наград и снимков. Но на всех были только доберманы -

и ни одной фотографии мальчика.

– Итак, почему же я понадобился нацистам?

Менгеле повернулся. Уиллок расположился на диван­чике в викторианском стиле, стоящем между двумя пе­редними окнами: высыпав табак из стеклянной табакер­ки на стол перед собой, он набивал короткую черную трубку. Положив передние лапы на стол, за его дейст­виями наблюдал доберман.

Еще один пес, покрупнее, лежал на круглом коврике между Менгеле и Уиллоком, спокойно, но с интересом глядя снизу вверх на Менгеле.

Остальные два добермана улеглась прямо на ногах Менгеле.

Уиллок поднял глаза на Менгеле и переспросил:

– Ну?

Улыбаясь, Менгеле сказал:

– Видите ли, мне очень трудно говорить в присутст­вии...

Жестом он показал на доберманов рядом с ним.

– Не беспокойтесь, - ответил Уиллок, не отрываясь от трубки.
– Они вас не тронут, пока вы не тронете меня. Так что сидите себе и разговаривайте. Они к вам привыкнут.

Менгеле присел на скрипнувшую кожаную софу. Один из доберманов вспрыгнул на нее и стал крутиться прежде, чем устроиться поудобнее. Доберман, лежавший на коврике, встал, потянулся и подойдя, положил узкую голову на колени Менгеле между ног, обнюхивая его промежность.

– Самсон, - предостерегающе сказал Уиллок, рас­куривая трубку.

Доберман убрал голову и сел на пол, не спуская с Менгеле глаз. Другой доберман у ног Менгеле поскреб задней лапой кольца металлического ошейника. Добер­ман на софе вытянулся рядом, глядя на того, что сидел у ног Менгеле.

Откашлявшись, гость сказал:

– Нацист, который должен явиться к вам - это сам доктор Менгеле. Скорее всего, он будет здесь...

– Доктор?
– спросил Уиллок, продолжая раскури­вать трубку.

– Да, - ответил Менгеле.
– Доктор Менгеле. Мис­тер Уиллок, я не сомневаюсь, что собаки отлично вы­дрессированы - о чем говорит и внушительная коллек­ция полученных ими призов, - он ткнул пальцем в стенку за спиной, - но, видите ли, когда мне было восемь лет, на меня напала собака, правда, не доберман, а немецкая овчарка.
– Он коснулся левого бедра.
– И внутренняя сторона ноги, - сказал он, - до сих пор представляет собой сплошной шрам. Остались, конечно, и психологические зарубки. Я очень неуверенно чувст­вую себя, когда в комнате со мной только одна собака, а когда их четыре - это для меня сущий кошмар!

Уиллок вынул изо рта трубку.

– Вам надо было бы сказать об этом еще на ходу, - сказал он, вставая и щелкая пальцами. Поднявшись, доберманы сгрудились вокруг него, - Давайте-ка, ребя­та, - сказал он, выпроваживая собачью команду через двери около дивана.
– У вас еще будет повод повесе­литься.
– Выпроводив собак, он прикрыл дверь и повер­нул ручку.

– А они не могут попасть сюда каким-то иным пу­тем?
– спросил Менгеле.

– Никоим образом, - Уиллок вернулся на свое мес­то.

Менгеле перевел дыхание.

– Благодарю вас. Теперь я чувствую себя куда луч­ше, - он переместился на край дивана и расстегнул пиджак.

– Выкладывайте свою историю, да побыстрее, - сно­ва принимаясь за трубку, сказал Уиллок.
– Я не хочу их слишком долго держать взаперти.

– Я перейду сразу же к сути, - согласился Менге­ле, - но первым делом, - он поднял палец, - я хотел бы вручить вам револьвер, чтобы вы могли защищать себя, когда рядом с вами не будет ваших собак.

– У меня есть оружие, - сказал Уиллок, который, положив ногу на ногу и раскинув руки по спинке дивана, вольно откинулся назад.
– «Люгер».
– Выпустив из зубов трубку, он произвел клуб дыма.
– К тому же два дробовика и ружье.

– А это «Браунинг», - сказал Менгеле, вынимая оружие из кобуры.
– Куда лучше «Люгера», потому что в его обойму входит тринадцать патронов.
– Он спустил предохранитель и навел ствол на Уиллока.
– Поднять руки, - сказал он.
– Но первым делом положите трубку - и медленно.

Уиллок, нахмурив седые брови, уставился на него,

– Дальше, - сказал Менгеле.
– Я не собираюсь причинять вам неприятности. С чего? Вы для меня со­вершенно чужой человек. Меня интересует лишь Либер­ман. Вот он меня по-настоящему интересует, должен признаться.

Уиллок медленно развел скрещенные ноги и накло­нился вперед, глядя на Менгеле; лицо его побагровело. Положив трубку, он поднял руки над головой.

– На голову, - предложил Менгеле.
– У вас пре­красно сохранившиеся волосы, я вам искренне завидую. К сожалению, мне приходится пользоваться париком.

Он встал с дивана, не меняя линии прицела.

Уиллок тоже поднялся, держа руки на затылке.

– Да плевать мне на все ваши игры с евреями и нацистами, - сказал он.

– Вот и отлично, - сказал Менгеле, не отводя ствол от груди Уиллока, обтянутой красной рубашкой.
– Тем не менее, я должен упрятать вас в такое место, откуда вы не могли бы подать Либерману сигнал. Есть тут погреб?

– Конечно, - буркнул Уиллок.

– Отправляйтесь туда. Спокойным шагом. Есть в доме и другие собаки, кроме этих четырех?

– Нет, - Уиллок неторопливо вышел в холл, держа руки за головой.
– К счастью для вас.

Менгеле с пистолетом в руке следовал за ним.

– А где ваша жена?
– спросил он,

– В школе. Преподает, В Ланкастере...
– Уиллок пересек холл.

– Имеются ли снимки вашего сына?

Уиллок на мгновение запнулся, поворачивая направо.

– Чего ради они вам понадобились?