Мальчики из Фоллз

Дуглас Пенелопа

Поглаживаю бугристый шрам на внешней стороне кисти, продолжение которого скрывается под рукавом ее серо-черной фланелевой рубашки.

– Как это произошло?

– Не хочу об этом говорить.

Девушка отдергивает руку. Глядя на нее, едва замечаю Аннабель, поставившую стаканы с лимонадом на стол. Аро распаковывает свою трубочку, вставляет ее в напиток.

– Хьюго, Николас и Аксель знают? – настойчиво интересуюсь я.

Она смотрит мне в глаза.

– Никто не должен знать тебя лучше меня, – говорю ей.

Я

понимаю ее нежелание обсуждать это, однако она говорила о случившемся. Аро не рассказывает мне, потому что ей стыдно делиться со мной подробностями своей жизни. Перед своими приемными братьями девушка не стеснялась. Так дело не пойдет.

– Моя бабушка, – наконец отвечает она. – Мать отца. Она устала от того, что мои рубашки постоянно мялись. Однажды в воскресенье перед церковью она потеряла терпение и погладила рукав прямо на мне.

Вновь опустив взгляд на шрам, понимаю, что манжета рукава не перекрывала бы кисть настолько низко. Я представляю женщину, удерживающую кричащую Аро.

– Господи Иисусе. – Делаю глоток лимонада. – Сколько тебе тогда было?

– Семь.

В семь лет я расстраивался из-за того, что у меня нет бабушки и дедушки. Во всяком случае, кровных, хотя мама Джареда и папа Мэдока с лихвой их заменили.

Папина мать бросила его в раннем детстве, его отец сидел в тюрьме. А моя мама никогда не позволяла мне навещать свою мать без присмотра. Она говорила, бабушка была нестабильна. Сейчас я благодарен им за защиту. Они на собственном опыте убедились, насколько плохими бывают родители и что нам лучше без них.

– Все в порядке, – уверяет Аро. – Я все еще помню боль, только с тех пор я больше с ней не виделась, так что это хорошо. Мама в тот раз встала на мою сторону. – Девушка грустно улыбается. – Устроила этой суке разнос.

Слезы в ее глазах едва заметны.

– Шрам выглядел не так страшно, но со временем стало хуже. По мере моего роста кожа растягивалась, полагаю, и стала неровной.

– Где был твой отец?

Она делает вдох и выдыхает.

– Он ушел на флот до того, как мне исполнился год. Мама говорила, мы с ним виделись несколько раз после этого, правда, я не помню. Он напился и погиб в автокатастрофе на Гавайях, когда мне было девять лет. Там он служил.

Я держу ее за руку, думая о том, как повезло мне и моим кузенам. Как повезло Куинн. Но у наших родителей, наравне с Аро, жизнь была не такая замечательная. Джаред и мой папа были обделены вниманием и подвергались физическому насилию. Тетя Тэйт потеряла мать, а моя мама была очень одинока. Ужасно одинока, пока не встретила отца.

Они обрели счастье, потому что нашли друг друга. Люди спасают людей.

– Тебе когда-нибудь было больно? – спрашиваю я.

Аро пожимает плечами.

– Есть кое-какие повреждения нервов, поэтому некоторые участки утратили

чувствительность, но рукой я могу пользоваться в полной мере.

– Нет, – произношу мягким тоном. – Я имею в виду, тебе когда-нибудь было больно?

Она резко поднимает глаза, и я пристально смотрю в них. Я поделился с ней своими переживаниями из-за проблем с девушками, рассказал о том, что паниковал каждый раз, когда кто-то хотел интима, из-за чего не мог заняться сексом. Аро точно знала, что нужно делать. Она просто осталась рядом. Прикасалась ко мне. Не принуждала ни к чему.

Мне хочется узнать все.

Уголки ее губ приподнимаются в улыбке.

– Раньше я все время смотрела вверх, по большей части не желая видеть то, что меня окружало. – Не сводя с меня взгляда, Аро наклоняется и отпивает лимонад из трубочки. – Нынешний вид мне нравится.

И она подмигивает. Под кожей разливается тепло. Довольный, я сжимаю ее руку, а когда Аро откидывается на спинку стула, отпускаю ее.

– Ты не спросил, о чем говорил Ривз в машине прошлой ночью.

Я жду.

Она скрещивает руки на груди.

– Проверял, расскажу ли я тебе.

– Если бы стал расспрашивать, это бы означало, что я тебе не доверяю. Я знал, что ты сама скажешь.

– Фу, ты такой бесючий. – Она закатывает глаза. – Неправда, ничего ты не знал.

Хохотнув, отвечаю:

– Если честно, когда появился Хьюго, все мои мысли были заняты тобой, с того момента я ни о чем другом не думал. Ты либо выводила меня из себя, либо раздевала, поэтому я отвлекся.

Ее лицо вытягивается. Готов поклясться, я замечаю румянец.

– Что сказал Ривз? – интересуюсь официально.

Внезапно кто-то придвигает стул к столу. Оседлав его задом наперед, Кейд садится сбоку между нами.

– Да, что он сказал?

Дилан появляется справа. Аннабель приносит еду, и кузина сразу же хватает с моей тарелки соломинку картофеля фри.

Аро смотрит на меня, опасаясь говорить в их присутствии. Я ее понимаю. Эти двое непредсказуемы и вспыльчивы.

Она берет горчицу.

– Он хочет, чтобы я провела Ночь вражды с вами. – После этого девушка поворачивает голову к Кейду. – Чтобы я заставила тебя отпереть двери твоего дома.

Кузен бросает взгляд в мою сторону.

– Деньги? – спрашиваю я.

– Ему не нужны деньги. – Она поднимает булочку со своего бургера, выдавливает соус, и я забираю у нее бутылку, прежде чем она поставит ее обратно. – А если бы он и нуждался в них, есть менее известные люди с менее технологичными системами безопасности, которых можно обокрасть.

Я прокручиваю в голове возможный ход мыслей Ривза. Он нашел камеру. Вчера коп сам сказал об этом Аро.

– Он знает, что у нас есть записи, подтверждающие его причастность к Грин Стрит, – говорю я.