Мальдивская загадка

Хейердал Тур

Возвращаясь через мост в Бхаруч, я не мог похвастаться богатой добычей. Только убедился, что в селении рядом с городищем Бхагатрава по-прежнему существовали изображения крылатого солнца, лотоса и свастики.

Мы провели ночь в придорожной гостинице, и утром меня разбудило карканье по меньшей мере сотни ворон. В жизни не видел столько ворон, сколько в деревнях и городах Гуджарата. Похоже, они находятся здесь под охраной, исстари осуществляя санитарные функции в населенных пунктах. Мальчишкой я держал дома ручную ворону и с тех пор люблю этих птиц. Но теперь я смотрел на них новыми глазами после того, как прочитал труд о древних плаваниях в индийских водах, написанный в I веке греческим географом. Автор "Перипла Эритрейского моря" утверждает, что вороны помогали ориентироваться бхаручским мореплавателям. Моряки брали птиц с собой и во время плавания выпускали, чтобы проследить

за их полетом. Если ворона не возвращалась на судно, мореплаватели заключали, что поблизости есть земля, и шли в ту сторону. Это сообщение побудило меня задуматься над странным фактом: на Мальдивах множество ворон, тогда как других птиц там очень мало. Когда мы на Гааф-Га-не садились перекусить около хавитты, со всех сторон слетались вороны, чтобы подобрать объедки. Эти птицы не способны на далекие перелеты через океан, тем не менее ворона упоминается в одном из мифов об открытии Мальдивов. Выше говорилось, что человек-зверь и принцесса, подойдя к первому острову, увидели ворону. Посчитав это дурной приметой, они поплыли дальше. Возможно, при виде этой птицы они решили, что на этом острове кто-то уже обосновался.

Для меня в то утро вороны оказались доброй приметой. Благодаря содействию Ин-диры Ганди у меня было рекомендательное письмо к Шри Б. М. Панде, главному археологу Археологической службы Индии, чье управление помещается в Бароде. Следуя за сторожем через внутренний дворик к конторе Панде, я обратил внимание на маленькую группу очень древних, судя по эродированной поверхности, скульптур, и буквально опешил, когда мои глаза остановились на каменной голове высотой около 60 сантиметров, с лицами на каждой из четырех граней, как у важнейших добуддийских изваяний, раскопанных на Мале. Поздоровавшись с Шри Панде, я тотчас попросил его следовать за мной и подвел к поразившей меня скульптуре.

– Это Шива,- объяснил он.
– Только что доставлен с городища, которое мы раскапываем вблизи Гораджа на реке Део. На территории древнего королевства Бхаруч.

Лики изваяния были настолько повреждены эрозией, что вытесанные в грубом песчанике клыки и язык с трудом различались, но на одной грани был отчетливо виден вставленный в мочку широкий диск. Размеры и все детали скульптуры делали ее удивительно похожей на мальдивский образец, так что близкое родство не вызывало сомнения.

– Старое название городища - Маха-Део-Пура, Город Шивы, - сказал Шри Панде, и через несколько часов мы уже были там.

Раскопками руководил помощник Панде, Нараян Вияс. На древних развалинах высился "современный" храм, построенный около двухсот лет назад одним из предков моего друга Фатесингхрао Гаеквада. Мне сразу бросились в глаза две львиные головы над входом с лотосом между ними. Я знал, что нахожусь в "львиной" стране. Отдельно стояли три скульптуры горбатых быков, раскопанных на городище; их покрасили в белый цвет и поставили перед оградой. Не берусь сказать, кого они олицетворяли в представлении древних ваятелей, но для посетителей этого индуистского храма они, несомненно, воплощали быка Найди бога Шивы. В самом храме я увидел только установленный в центре зала большой фаллоидный камень - Шивалингам - и в маленькой нише статуэтку четырехрукого шиваистского божества, держащего за хвосты двух рыб.

На дне глубокой траншеи рабочие расчищали остатки стен, которые были погребены под многометровым слоем земли и мусора. Ниже всего располагалась кладка из профилированного кирпича, датируемая дочалукьинским периодом, то есть II-III веками н. э. Желобчатая профилировка напоминала мальдивские образцы. Вообще на территории городища и километра на полтора вокруг него в кладке деревенских домов и просто на земле можно было видеть великолепно обтесанные и шлифованные строительные блоки из твердого камня. Я сразу обратил внимание на то, что покрытый белой известкой храм Шивы опирался на фундамент из повторно использованных блоков, как и мечети на Мальдивах, где мусульмане воспользовались облицовочными блоками древних хавитт. Искусно обработанные камни с пазами напомнили мне "пальчиковую" кладку; более того, некогда они прочно соединялись фигурными скобами, как и блоки в стене, раскопанной нами на первом нашем рединском острове. Правда, поскольку здесь кладка была вторичной, пазы редко совпадали. Но главное-вот они, глубоко врезанные в торцы блоков, в виде усеченных треугольников. На всем огромном расстоянии, отделяющем финикийский порт Библ от Мальдивов, я наконец-то в районе Бхаруча впервые увидел следы применения металлических скоб в каменной кладке. Пути распространения этой техники могли быть разными и не обязательно прямыми, но сама по себе связь не вызывала сомнения.

Большие

каменные скульптуры, украшавшие древнее святилище, разошлись в разные стороны. Одни валялись в поле, другие были установлены в близлежащем селении, некоторые торчали из земли на осыпающихся берегах священной реки Део. Каменного слона, как и трех быков, местные жители сочли достойным внимания. Его притащили в селение, покрасили в белый цвет и поставили рядом с главным храмом. Я с интересом отметил, что посередине спины слона вытесано чашевидное углубление, куда свободно входил мой кулак. Своеобразная деталь, общая также для львиных скульптур хеттов и Мальдивов. Декоративная или функциональная? Ни жители селения, ни ученые не знали ответа, хотя здесь явно крылась некая общая магико-религиозная традиция.

На обширной территории городища возвышалось с полдюжины рукотворных храмов. У подножия одного из них Вияс обратил мое внимание на то. что вспаханная почва полна древних черепков. На склонах этого холма просматривались остатки кирпичных террасных стен, по которым можно было заключить, что здесь некогда стоял храм площадью 20 х 20 метров, а то и больше, если учесть, что часть сооружения скрыта под землей. На вершине лежали в яме опрокинутый каменный фаллос и камень с квадратной выемкой, вроде тех, которые часто встречались нам на разрушенных мальдивских хавиттах. И ведь если бы этот холм перенести на Мальдивы, все посчитали бы его хавиттой. В глубине того же штата Гуджарат, в лесистой области, населенной враждующими племенами, Вияс видел несколько таких, однако лучше сохранившихся террасированных сооружений величиной с холмы здешнего городища. Они походили на ступенчатые пирамиды, или зиккураты, но были покрыты толстым слоем твердой белой известки.

Я представил себе, какие картины открывались глазу в этой части Гуджарата, когда здесь правили короли Бхаруча, чьи подданные, дети "львиного народа", выходили в море и заселяли острова. В наши дни тут, как и на Мальдивах, повсеместно видны следы разрушений, учиненных победителями, которые надругались над религиозными символами своих предшествеников и разорили их храмы. Но если на Мальдивах с приходом ислама утвердилась совершенно новая вера, то здесь, вокруг портов Индской цивилизации, каждое новое вероучение основывалось на предыдущем. А потому в этой области, хотя кругом возвышались разрушенные "хавитты" и валялись заброшенные изваяния, некоторые символы, такие, как лев, бык, лотос, солнце, свастика, все же вошли в ритуалы победителей, тогда как на Мальдивах их начисто отвергли и погребли в земле. Думаю, Шива с четырьмя ликами, найденный на здешнем городище, вполне мог бы занять место в сооруженном на развалинах новом храме Шивы, не посчитай его современные индийские ученые ценным музейным экспонатом.

Не зная языка, я не мог объясниться с рабочими на дне траншеи, но хотелось напоследок как-то выразить свое восхищение их трудом. Инстинктивно я прибег к тому самому слову, каким недавно поощрял наших рабочих на Мальдивах,- одному из тех немногих мальдивских слов, которые успел запомнить.

– Барабаро,- произнес я с улыбкой, показывая на расчищаемые ими профилированные камни.

– Барабаро!
– весело отозвались они.

Не берусь сказать, кто из нас был больше удивлен, что нашлось слово, понятное обеим сторонам. Я как-то забыл, что в этой части Индии, в языках урду и гуджаратском. как и на Мальдивских островах, "барабаро" означает "хорошо", "замечательно". И это лишь одно из целого ряда слов, побудивших языковедов искать на севере Индии корни языка дивехи.

Возвращаясь из Маха-Део-Пуры - Города Шивы,- я говорил себе, что язык и мифы сослужили добрую службу археологам, указав на эту область как на общую прародину королевских династий Шри-Ланки и Мальдивов.

Ложась в тот вечер спать, я продолжал размышлять о хавиттах, ступах и зиккурагах. Несомненно, месопотамский зиккурат старейшая известная форма этих компактных культовых сооружений. В наиболее древнем, шумерском, периоде зиккурат представлял собой массивную ступенчатую усеченную пирамиду с храмом на вершине, как в Древней Мексике. Прежде никому не приходило в голову, что жители этих стран уже в ту пору передвигались за пределами своих национальных границ, но теперь нам известно, что далекие расстояния не были препятствием для контактов и торговли. На острове Бахрейн открыт мини-зиккурат, еще один - у древних медных рудников в Омане. Есть серьезные основания считать, что холм в центре Мохенджо - Даро тоже был террасированным храмом, пока буддисты не перестроили на свой лад его вершину. И такими же компактными террасированными святилищами были изначально древние холмы, которые я увидел и о которых услышал в тот день в Гуджарате.