Маленькая слабость Дракона Андреевича
Шрифт:
– Я не знаком с ним. По обстоятельствам.
– Ну ты же заочно всех знаешь.
– Не всех.
– Я умираю от голода!
– ее желудок требовательно урчит.
– Мог бы дать нам десять минут. По этикету можно и опоздать.
– В ресторан на десять минут, Крис, а не к себе в офис, на встречу, которую ты назначила сама.
– Женщинам прощают опоздания.
– Не все. А вдруг он гей.
– О, боги...
– закатывает глаза, Крис.
– Эрнст, да?
– Эрнест!
– хором поправляем мы.
Ее губы
– Я буду разговаривать с ним с урчащим желудком, отлично! Аронов...
Минут через десять ее недовольного шипения, он открывает бардачок и протягивает мне пакет с кешью: – Займи ей рот...
Смеясь, подкармливаю ее орешками.
На светофоре, обнимаю сзади за шею Аронова, поднося один к его губам.
Стопор. Воздух на секунду сгущается и застывает, раскаляется до бела! Красный меняется на зелёный. Величество соизволяет открыть губы и съесть.
Вкусно!...
Погода сегодня волшебная. Практически летняя.
Скрутив объектив с камеры, Олег, наконец-то, смотрит на меня. Его взгляд больше не профессионально отчуждённый. В глазах теперь светится молчаливый вопрос.
Настроение отличное, несмотря на то, что он измучил меня ближними планами, бликами, затенениями и раздражением на не вовремя выглянувшее солнце.
Снимать меня должна была Полина, но в последний момент Олег всё переиграл, отправив её вместо себя на съёмку каких-то "исходников". Он редко фотографирует сам. Только важные проекты. И Крис выразительно ухмылялась, когда он поставил её перед фактом, что забрал сет со мной себе.
О чём-то думает, покусывая губы. Лицо непроницаемо.
Провокационно улыбаюсь. Он подозрительно прищуривается в ответ.
Откровенно рассматривая его, я вспоминаю запах, вкус и его прикосновения. А ещё наши вчерашние игры с Крис… Мои глаза неконтролируемо прикрываются, с усилием распахиваю их снова. Скользя взглядом от его плеч к кожаному ремню, облизываю губы, задерживая взгляд на ширинке. От ярких коротких выстрелов удовольствия куда-то в затылок тихо постанываю.
Ткань его тонких джинсов на ширинке под моим взглядом внушительно натягивается.
– Что ты сейчас читаешь? – спрашиваю, не отводя взгляда от его эрекции.
Прочистив горло, немного сдавленно:
– «Перебои в смерти»… Сарамаго…
Автоматически запоминаю автора, планируя прочитать.
Немного помедлив, он спрашивает тоже:
– А ты?
– Фауста… – взглянув ему в глаза, щёлкаю зубками: – «Мне скучно, бес...»
– «Сокройся, адское творенье!» – сдерживая улыбку, он закатывает глаза и добавляет:
– Ты пестуешь во мне извращенца.
– Классическая литература, эрекция и тринадцать месяцев... ммм! – хихикаю я. – Перверсия возбуждает…
– Перверсия... – собирает стойку. – Сядь в машину, пожалуйста, госпожа Перверсия.
Оглядываясь в поисках своих туфель, я обнаруживаю их недалеко от машины. Присев на сиденье, ставлю босые пятки на его край. Платье задирается, скользя по бедрам вверх. Надев одну туфельку, перехватываю лентой щиколотку и, почувствовав его взгляд, поднимаю глаза.
Замерев в паре метров, он разглядывает мои заголённые бёдра. Быть обнажённой перед ним приятно. Его губы оживают и тут же замирают, словно он хотел что-то сказать и сразу же передумал. Но мне кажется, что я знаю, чего ему хочется…
– Хочешь помочь мне? – вытягиваю еще не обутую ножку.
Задумчиво кивает.
Нежусь под его горячим взглядом.
– Давай… - шепчу я.
Опускается передо мной на колено. Не торопится. Мы оба наслаждаемся чувственным моментом.
Подхватив мою ступню снизу, ласково гладит её пальцами и тут же усиливает давление, заставляя дрожать от почти нестерпимых ощущений. Его взгляд скользит по моим бедрам выше, туда, где ткань задралась. Трусиков нет... Его ноздри вздрагивают, он тяжело сглатывает. Пройдясь большим пальцем по своду стопы, надевает на меня вторую туфельку и, перевязав лентой щиколотку, отпускает...
Поднимает возбужденный взгляд, и я сгораю!
– Это так остро… – срывающимся голосом комментирую свои ощущения, – что мне кажется, я сейчас порежусь.
Его синие глаза захлопываются. Вытаскивает из нагрудного кармана поляроиды. Надевает.
– Пытаешься спрятать глаза?
– Пытаюсь спрятать хоть что-нибудь.
Да...
Мы едем, между нами горит воздух. Я чувствую нас магнитами. Мне доставляет сопротивляться этому мощному притяжению. Я плаваю в нашем болезненном магнетизме.
– Женя?
– М?
Хмурится, словно пробуя несколько раз сформулировать вопрос.
– Тебе нравится квартира? Всё хорошо?
– Да. Очень. Спасибо!
– Может быть, что-то нужно?
– Нет, ничего не нужно.
– Ты можешь обратиться ко мне, если что-то понадобится.
– Спасибо.
– Спасибо, нет?
– Спасибо, нет, - улыбаюсь я.
– Почему?
– Я не стану грузить тебя неуместной опекой. Выдохни. Я не твоя сфера ответственности, Олег.
Недовольно дергает бровями, чуть заметно закатывая глаза.