Маленькая тайна

Ильина Настя

— Как закроют сессию? Я ничего не понимаю, правда.

Что Поздняков задумал? Почему он ничего не сказал мне?

— Не нужно мне ничего закрывать. Я сама…

— Это тебе надо было решать с молодым человеком. А сейчас всё оплачено. Давай зачётку уже. Хватит меня смущать.

Достаю зачётку трясущейся рукой. В это мгновение я почему-то чувствую себя униженной. Даже на пары нет желания идти. Слёзы наворачиваются на глаза, но я сдерживаю их.

— Всё. Иди. И прислушайся к моим словам — если забросишь

учёбу, это ни к чему хорошему не приведёт.

Я киваю.

Вылетаю из кабинета декана и спешу выйти на улицу. Мне нужен глоток свежего воздуха. Плевать на пару, так как сейчас я не смогу сидеть на занятиях и делать вид, что всё нормально. Я всё равно никакую информацию принять в это мгновение не смогу.

Плетусь к стадиону, сажусь в верхнем ряду, где частенько проводила время в прошлом, когда мне было слишком больно и тяжело, и даю волю слезам. Я тут одна. Никто не узнает, как мне больно. Я не наврежу Позднякову своими слезами. Никто из его друзей, которые наблюдают за этим спором, как за захватывающим сериалом, не узнает, как тяжело мне в это мгновение.

Всхлипываю и роняю голову на колени.

Зачем он решил оплатить мне закрытие сессии? Почему не предупредил? Неужели ему так нравится издеваться надо мной?

Часть 18. Алекс

Куда подевалась Мишка Гамми?

Она не приходит на пару, заставляя меня заметно переволноваться.

Она же всегда была примерной ученицей, а теперь что?

Пропускает занятия?

Оглядываю всю аудиторию, но её нигде не вижу. Даже Золотоусов выглядит взволнованным, значит, ему неизвестно, куда она делась.

— Потерял свою Золушку, принц? — подначивает Длинный, а мне в это мгновение хочется послать его на три буквы, но я игнорирую этот вопрос. — Поговаривают, она оставила свою туфельку у декана, но кто его знает.

Подскакиваю.

Не думал, что декан так быстро пригласит её к себе. Рассчитывал, что мы зайдём к нему вместе. Стоило оставить её одну ненадолго, и всё вышло из-под контроля.

Наверное, Мишка Гамми решила, что раз сессия закрыта, то теперь ей можно не ходить на занятия, и свалила, чтобы избежать прогулки со мной?

— Там кто-то её на стадионе видел. Может, обознались, конечно, — шепчет Длинный.

В прошлом году девчонка проводила время на стадионе, когда хотела поплакать в одиночестве. Я частенько наблюдал за ней, но не решался подойти, потому что злился на неё из-за поступка матери, который девчонка всячески оправдывала. А что же теперь? Ууух…

— Можно выйти? — спрашиваю, не успев даже поднять руку.

— Поздняков, пара только началась, а тебе уже выйти нужно? — хмурится преподаватель.

Да нафига я спрашивал, вообще? Мог просто выйти. И мне бы ничего не было

за это. Решаю, что именно так и поступлю.

Хватаю тетрадь, засовываю в сумку и выхожу из аудитории. В спину доносится возмущённый голос, что придётся связаться с моим отцом, но мне плевать. Просто нужно будет дать декану чуть больше денег, и он всё уладит. И отца не придётся привлекать. Впрочем, отцу всё равно известно, какой у него ничтожный сын, так что ничего не изменится, если получит ещё одну жалобу.

Спешу к стадиону, рассчитывая, что девчонка всё ещё там. Почему она снова пошла туда? Обиделась на что-то?

Спокойно выдыхаю, увидев Злату.

Она рисует что-то в блокноте.

Раньше она всегда так делала, когда переживала сильное потрясение.

Поражаюсь сам тому, как много знаю о девчонке, ставшей в одно время костью в моём горле. Почему она так странно действует на меня? Хмыкаю и иду к ней, чтобы разобраться, что случилось. Если кто-то обидел мою «Золушку», ему придётся иметь дело со мной.

— Почему не пришла на пару? — спрашиваю, опустившись на скамью рядом с Мишкой Гамми.

Она мгновенно закрывает блокнот и прячет в сумку. Ну будто бы она там моё имя писала и сердечками вокруг обрисовывала. А может, так и есть на самом деле? Да ну-у… Не влюбилась бы она в меня, более чем уверен в этом. Скорее всего, пыталась изобразить меня монстром, рисовала рога, копыта и прочую атрибутику, представляя на бумаге меня. Вот это более правдоподобно.

— А мне нужно на них ходить? Ты же уже всё решил за меня, оплатил мне успешное закрытие сессии… Даже не поговорил со мной об этом. Между прочим, я не просила тебя о таком одолжении.

— Я хотел сделать тебе лучше, а ты обиделась? — широко распахиваю глаза я от удивления.

— Я всего привыкла добиваться самостоятельно. Я всё это время отлично справлялась с учёбой, но потом появился ты и решил сломать мою жизнь. Но даже в этом случае не следовало лезть. Если я вылечу с бюджетного места, то так и быть — пойду работать. Не нужно заботиться обо мне, Поздняков. Твои эти подачки выглядят жалко. Не всё можно купить за деньги, пойми ты это. Я столько времени добивалась уважения со стороны преподавателей, а теперь они будут считать меня…

Мишка Гамми замолкает и всхлипывает от отчаяния.

Вижу, что её глаза красные, значит, она плакала до моего прихода и не так давно успокоилась, так как до сих пор всхлипывает.

Не думал, что обижу её. Хотел сделать как лучше, а получилось как всегда. Она что-то надумала себе, ещё и обиделась. Почему? Ну почему нужно было обижаться на хорошие оценки и закрытую сессию? Теперь может ходить на занятия в своё удовольствие и не переживать из-за прогулок со мной.

Вот только она обиделась.