Маленькие человечки
Шрифт:
– Ты спала, – сказал он ей.
– Я знаю. Долго?
– Нет.
– Рука затекла. А так я чувствую себя прекрасно. Просто здорово.
– Я кое о чем подумал.
– О чем?
– Наверное, я проживу еще лет пятьдесят. Это семнадцать тысяч двести пятьдесят дней и ночей. Впереди у вас очень много ночей.
– Ты ошибаешься.
Он смущенно посмотрел на нее. Но она улыбалась.
– А как насчет тех дней, когда мы будем болеть?
– Предположим, их будет пятьдесят. Остается семнадцать тысяч двести.
– Я
– Что это?
– Что ты хочешь на мне жениться?
– А что же еще?
Она взяла его за ухо и нежно потянула к себе.
– Ну, а люди скажут, что это сумасшествие, что мы почти не знаем друг друга, что это не больше чем увлечение. Вот что они скажут.
– А какое вам до них дело?
Она посмотрела на его незнакомое и в то же время знакомое лицо. Что изменилось? Теперь она могла глядеть на него с любовью, верой и надеждой. Она увидела его искренность и простоту, почувствовала тяжесть того, что должна сказать ему. Но это не остановило ее, она ничего не собиралась от него скрывать.
– Я ведь у тебя не первая, не так ли? – спросила она.
– Нет.
– Сколько их было?
– Две, – ответил он просто. Немного помедлив, добавил: – Одна из них – проститутка.
– А меня однажды ночью трахали пять парней.
На его липе появился не ужас, а только смущение.
– Ты хочешь сказать…
– Нет, это не было изнасилование. Я добровольно пошла с ними. Мне было пятнадцать лет.
– Расскажи, – попросил он. Она поняла, что он имел в виду. В просьбе слышались жалость и вера.
– Не знаю смогу ли я объяснить, – начала она. – Может, это в состоянии сделать психоаналитик. Когда-то родители заставили меня ходить к психиатру, и он произвел на меня большое впечатление. Он говорил, как Бог. И затем однажды теплым вечером я пришла к нему с расстегнутыми пуговицами на блузке. Я сидела и видела в его глазах желание сорвать ее с меня. Самым ужасным было то, что я знала: он сдерживается не потому, чтобы уберечь меня, а чтобы уберечь себя, свои деньги, профессиональную репутацию и все такое. После этого я перестала: ходить к нему. Он сделал заключение, что я неконтактна.
Мэт не оттолкнул ее, а взял ее руку, которая лежала у его груди.
– Это происходило три года, – продолжала она. – Они хотели меня, а я хотела, чтобы они хотели меня, а когда все узнали… Они просто не могли оставить, меня в покое. Я поехала в летний лагерь, там оказался один мальчик из школы, и он рассказал остальным, и в конце концов случился скандал, и меня отослали домой. Тогда об этом узнали мои родители. А осенью снова пришлось идти в школу и стало еще хуже. Это естественно. Так что этим летом они привезли меня сюда, чтобы тихо провести каникулы. Они надеются, что здесь смогут за мной уследить…
– Но ведь то, что между нами, – совсем другое… – сказал он.
– Ты это тоже почувствовал? Ничего
– Я знаю.
И тут она увидела огни, отражающиеся на стене, – свет и тень, танцующие странный танец.
– Посмотри в окно, – сказал он.
Она обернулась, хотя ей очень не хотелось отводить взгляд от его лица. Небо казалось живым и колышущимся от света, оно вспыхивало и переливалось зеленым, голубыми розовым. Черри не испугалась – как и час назад, когда качался дом.
– Что это?
– Не знаю. Северное сияние. Никогда не видел ничего подобного.
– Ну и ночь, – удовлетворенно сказала она. Какоето время они молча наблюдали за игрой красок на небе.
– На дворе, наверное, здорово, – вздохнул Мэт.
– Пойдем, посмотрим? Одеваться будем?
– Ну, если только халаты и тапочки.
– Хорошо.
Они тихонько вышли. В доме не было слышно ни звука. Они не стали включать электричество: все заливал льющийся снаружи свет. На лестнице. Святой Георг из цветного, стекла убивал радужного дракона, и сам менял оттенки. Когда они спустились в холл, Черри посмотрела на лестницу и схватила Мэта за руку.
– Они вернулись.
Маленькие человечки стояли наверху и смотрели на них. Черри заметила две женские фигурки и, по крайней мере, три мужских. Она помахала им, но они даже не пошевелились.
– Может быть, их напугало землетрясение, – сказала она. – Или свет. Странно, что никто больше не проснулся. А ты как считаешь?
– Я рад, что все остальные спят.
Она взяла его за руку.
– Я тоже.
Они вышли из дома. Было тепло, а в небе летали ангелы.
– Нужно торопиться, – сказала Бриджет. – Что бы это ни было – лунатизм, раздвоение личности или что-то еще, ей плохо. Пойдем искать ее.
– Нет.
Хотя Стефан стоял рядом с ней, в темноте она не могла рассмотреть выражение его лица. Сильные пальцы сжали ее локоть.
– Почему? – спросила Бриджет.
– Мне нужно подумать.
– О чем? Она страдает… Ей, наверное, больно.
– Ее последний крик – «Не делайте этого!» – был обращен к кому-то.
– Ну и что?
– Сначала – мольба о помощи. Возможно, она оказалась одна в темноте. Но сейчас она кого-то умоляла. Кого?
– А это имеет значение? Как ты сам сказал, ей все кажется.
– Не уверен.
– Настоящая это опасность или нет, ясно одно – миссис Малоне нужна помощь.
– Самое очевидное – не всегда самое верное. – В его голосе послышалась злость, и это поколебало ее уверенность. Мужчины, конечно, гораздо лучше разбираются в таких делах.
– Если она на самом деде в опасности, нужно сначала все продумать, – сказал он.
– Я не могу понять…
– Маленькие человечки. Она же говорила тебе, что сии издевались над ней и сбросили с лестницы. Мы не поверили. А если это правда?