Маленькие человечки
Шрифт:
– Но как им удалось? Они такие маленькие и беспомощные.
– Не знаю. НЕ ЗНАЮ. Но они какие-то странные.
– А зачем им это?
– Подумай сама. Они спустились в подвал, когда Шеймус умер. Затем мы поймали Грету, а на следующий день вышли остальные. Думаю, они поняли, что не все люди одинаковые и нас нечего бояться.
– Конечно, нечего.
– Вспомни условия, в которых они жили. Подопытные кролики Хофрихта, игрушки твоего дяди-дегенерата. Игрушки, чтобы приятно возбуждать его и чтобы их мучить. Порки, пытки – все это было. Хозяин и рабы, а рабы боятся хозяина. А что может произойти, если хозяин умрет, а рабы
– Ты хочешь сказать, что они станут мучить миссис Малоне, чтобы отомстить за издевательства над собой?
– Миссис Малоне – первая жертва, потому что, возможно, они почувствовали ее страх. Но после того, как им это понравится…
– Я не могу в это поверить. Грета?
– Да, Грета. – Он говорил уверенно. – Грета совсем не такая, как кажется. Она жила вместе с ними. Они не люди. Ты должна это помнить. И рост их здесь ни при чем. Человеком может быть только тот, кто получил воспитание и представление о морали, культуре и других общечеловеческих ценностях. Они этого не понимают.
– Допустим, ты прав. Но они такие маленькие. Какую опасность они могут для нас представлять?
– Хотел бы я знать. Но я бы предпочел иметь при себе какое-нибудь оружие, прежде чем спущусь к ним. Они маленькие и быстро передвигаются. Крупнее крыс, но гораздо опаснее, потому что у них есть разум.
– Внизу есть старое ружье, – вспомнила Бриджет, – но нет патронов.
– Его можно использовать как дубину. Возможно, в кухне найдется и что-нибудь подходящее.
Снова раздался крик, но слов уже было не разобрать, Он становился все громче, пока не перешел в протяжный вой.
– Ждать больше нельзя, – заявила Бриджет. – Бог знает что они там с ней делают.
– Но как они затащили ее туда? – спросил Дэниел. – Они же не могли отнести ее на руках.
– Не важно.
Она ощупью добралась до двери, он последовал за ней. Темнота на лестничной площадке была совершенно непроницаемой. Они стали медленно пробираться к верхней ступеньке, держась руками за стену. Остановившись там, Бриджет чувствовала прерывистое дыхание и стук его сердца. Что-то неосязаемое, но в то же время реальное текло от него к ней. Как любовь: непонятное, непознанное, но существующее. Но это была не любовь, а страх.
Ее нервы напряглись до предела. Страх проник в мозг, полностью завладел им. Она понимала, что должна избавиться от страха. Нужно было что-то делать: движение необходимо, как воздух. Бриджет бросилась вперед, вниз по лестнице в темноту. Она слышала, как Дэниел зовет ее, но решила не обращать внимания. Она уже почти добралась до холла, но зацепилась за что-то ногой и упала, выставив вперед руки. Раздался смех – злой, неестественный смех, напоминающий звон колокольчика.
Какое-то время она лежала, скрючившись и едва не потеряв сознание от боли. Она сильно ударилась левым локтем, затем услышала голос Дэниела, зовущего ее, и смех в ответ. Она ничего не ощущала, кроме шершавых досок, на которых лежала. Скорчившись от боли, Бриджет попыталась встать, но ноги не слушались ее. Она почувствовала себя Гулливером, привязанным к тысяче маленьких колышков веревками толщиной с нить. Возможно ли такое? Конечно, нет. Значит, ее парализовало. Она позвала на помощь Дэниела. Он прокричал что-то, но его слова опять
– Помоги мне! – стонала Бриджет в отчаянии. – Помоги мне!
Смех походил на поток воды, который, казалось Дэниелу не преодолеть. Она звала его снова и снова, а потом замолчала.
«Что я здесь делаю, – подумал Уоринг. – Какое разумное объяснение можно этому найти?»
Он попытался сопротивляться своему бестелесному существованию, но прекратил, поняв, что его попытки тщетны. Странная сцена, разворачивающаяся на его глазах, беспокоила и пугала его. Он оказался в маленькой комнате. Был солнечный вечер. Широкий луч света проникал сквозь одно из окон и падал на ковер с непонятным псевдо-восточным орнаментом. Он сразу сообразил, что никогда раньше не бывал здесь. Откуда-то издали доносился шум прибоя. Еще Уоринг слышал шумное дыхание полной женщины, сидящей в кресле. Она казалась отвратительной и ужасающе толстой, и была одета в белый костюм с короткой юбкой, открывающей толстые икры. В треугольном вырезе кофты виднелись огромные, темные, потные груди. Рядом с ней стояло что-то похожее на вентилятор, но притока свежего воздуха Уоринг не чувствовал.
Его раздражали не только ковер и вентилятор, но и телеэкран – плоский прямоугольник на стене, и телефонный аппарат без диска. Казалось, в этой комнате жили люди разного роста: мебель была или приземистой, или высокой. На столике у окна находилось что-то непонятное, похожее на раковину, но сделанное из стали и пластика и окрашенное в яркие, режущие глаз цвета.
Он все еще размышлял, что это такое, когда услышал другой звук – открылась дверь. Раздались шаркающие шаги старика. Полная женщина пошевелилась и позвала:
– Уоринг!
Когда открылась дверь, он сам, но уже значительно постаревший, вошел в комнату. Теперь Уоринг узнал и женщину.
– Ты очень долго не появлялся, – пожаловалась Хелен. – Я должна была принять таблетку еще полчаса назад. Ты что, решил меня убить? Или замыслил еще что-то?
Он посмотрел на нес с холодным отвращением:
– Ты сама могла ее взять.
– Я, калека? Каким образом?
– На прошлой неделе, ты смогла добраться до конфет.
– Ты все еще пытаешься доказать, что я лгу, – с горечью сказала она. Их взяла сиделка. Я же тебе говорила.
– Боже праведный, ты лучше обвинишь ее, чем признаешься. Такие, как она, приходят проведать тебя и сотни других больных, моют твое вонючее тело, ничего не получая взамен. А ты обвиняешь ее в том, что она взяла какую-то проклятую конфету, которую ты засунула в свою ненасытную глотку. Меня тошнит от твоей неблагодарности.
– Они приходят, потому что тогда их не отправят служить в Азию. А то, что они моют меня, не означает, что они перестают любить конфеты.
– Ты законченная эгоистка и думаешь, что все остальные такие, как ты.
Внезапно она разразилась смехом.
– Может, мне следует получше изучить тебя? Прекрасный Образец идеалиста, мужского пола. Думаешь, я не видела, как ты вчера лежал на веранде и притворялся спящим, а сам пялился на ее ноги? Тебе будет очень не хватать ее маленьких сисек, если она прекратит сюда ходить, не так ли? Я видела, как у тебя изо рта течет слюна, когда ты на них смотришь. Ты с ней так прекрасно ладишь, почему бы тебе не попросить ее дать тебе их немного пососать? А ты ей подаришь плитку шоколада.