Маленькие дикари (др.перевод)
Шрифт:
Переселенцы разговаривали робким шепотом; им обоим было как-то не по себе. Торжественная таинственность ночи и незнакомые звуки удручающе действовали на юных «дикарей». Им обоим очень хотелось покинуть лес и бежать без оглядки домой, но из боязни насмешек домашних, особенно самого мистера Рафтена, ни один из них не решился высказать этого желания вслух.
Костер догорал. Необходимо было подбросить дров, но «индейцы» не отваживались выйти за ними наружу. Наконец Сэм, напустив на себя смелости и проворчав что-то о трусости, недостойной настоящих
– Послушай, Бобр, нужно переместить дымовой клапан, а не то мы задохнемся, – заметил Сэм. – Пойди, устрой… Ты это лучше меня умеешь делать.
Скрепя сердце вышел наружу и Ян. Ветер усилился и стал переходить в небольшую бурю. Мальчик с трудом переставил шесты и приладил отдушину к ветру.
– Ну, как теперь? – спросил он хриплым шепотом.
– Получше, – ответил таким же шепотом Сэм, хотя дым по-прежнему не шел в отдушину.
Ян поспешил войти в типи и закрыть вход. Мальчики подбросили в костер хвороста и улеглись спать, но заснуть долго не могли. Особенно был возбужден Ян. Когда по брезенту что-то царапнуло, он похолодел. «Какой-нибудь зверь?» – подумал мальчик, но, поразмыслив, догадался, что это просто скатываются сухие листья, падавшие с деревьев.
Он успокоился и задремал. Однако вскоре его разбудил протяжный вой, доносившийся с вершин деревьев. Волосы у Яна поднялись дыбом, он встал, подкинул в костер дров и прислушался. Было тихо.
Мальчик прилег и снова задремал. Чуть погодя вой повторился, еще более протяжный и страшный. Ян вздрогнул, приподнял голову и увидел, что Сэм сидит на постели и тревожно прислушивается.
– Что это такое? – дрожащим шепотом спросил он.
– Н-не… знаю, – заикаясь, прошептал Сэм. – Где наши томагавки?
– Большой тут, а маленький, кажется, мы оставили снаружи.
– Напрасно! Ну, впрочем, все равно, пускай он остается там до утра. Выходить за ним не стоит… А теперь давай послушаем еще.
И они снова насторожили уши. Вой не повторялся, и мальчики наконец крепко заснули.
Ян проснулся, когда яркое утреннее солнышко наполнило типи рассеянным светом.
– Дятел, вставай!.. Пора! – весело крикнул он, расталкивая сладко спящего товарища.
– А?.. Что? – пробормотал тот, протирая глаза.
– Вставай, говорю! Смотри, как светит солнце!
– Я еще немного полежу, а ты пока займись завтраком… Сегодня твоя очередь, – проговорил Сэм, лениво потягиваясь.
Ян поднялся и занялся приготовлением завтрака. В золе потухшего костра нашлось несколько тлевших еще угольков. Юный «повар» раздул их и подбросил хвороста. Вскоре в котелке закипала вода для кофе, а на сковородке шипела яичница с ветчиной.
Лежа на спине, Сэм наблюдал за действиями товарища.
– Поваром ты, пожалуй, еще можешь быть, а в истопники не годишься, потому что ничего не смыслишь в топливе, – заметил он. – Смотри, как у тебя сыплются искры…
Искры и правда одна за другой с треском вылетали из костра, попадая на постель и на покрышку типи.
– Я же не виноват, что дерево дает искры… – возразил Ян.
– Ты, наверное, подбросил в костер сучков вяза или…
– Именно вяза. А что?
– То-то и оно! Береза, клен, ясень, орешник не дают искр, а вяз, каштан и кедр всегда разбрасывают искры, потому они и не годятся для костров, особенно тех, которые разводят внутри типи. Каждый индеец это хорошо знает.
– Ну, хорошо, теперь и я буду знать, – слегка сконфуженным голосом проговорил Ян и прибавил: – А ты вставай. Яичница давно готова, да и вода вот уж закипела.
Сэм поднялся, и мальчики весело позавтракали. За едой они от души смеялись над своими ночными страхами и подтрунивали друг над другом.
Глава 3
Следы и «книга посетителей»
После завтрака мальчики приступили к переодеванию, им очень хотелось быть настоящими индейцами.
– А как быть с Гаем, Дятел? – спросил вдруг Ян. – Возьмем его опять в свою компанию?
– Я тоже думаю об этом, Бобр. Не хотелось бы снова связываться с этим озорником, но втроем веселее. К тому же мы ведь уже приняли его в наше племя.
– Тогда подадим ему сигнал!
«Индейцы» вышли из типи и испустили несколько пронзительных визгов, чередуя их криками: «Го! го!» На этот условный сигнал Гай обычно тотчас же являлся.
Призыв не остался без ответа: вскоре Гай показался, размахивая «веткой мира» в знак своих дружеских намерений.
Правда, шел он очень медленно, сильно хромая и опираясь на палку. Гай был по обыкновению босиком, причем его левая нога была обвязана тряпкой.
– Что случилось с твоей ногой, Ветка? – полюбопытствовал Сэм. – Уж не было ли у тебя стычки с бледнолицыми?
– Нет. Вместо того чтобы сгребать граблями траву, я вздумал немножко покататься на них верхом. Отец влепил мне такую затрещину, что я упал и повредил ногу. Ревел на весь сад… Небось, и вы слышали?
– Слышали страшный визг и подумали, что это кричит какой-нибудь зверь. Только потом догадались, что это ты, – ответил Сэм.
– Я нарочно так визжал, чтобы вы догадались, – хмыкнул Гай. – Но теперь моей ноге лучше, – прибавил он, сбрасывая тряпку, под которой оказалась всего лишь небольшая царапинка.
Мальчик свернул тряпку, сунул ее в карман и сразу перестал хромать.
Как хорошо летом вставать пораньше! Всюду кипела лесная жизнь: порхали с веселым щебетом птицы, по деревьям прыгали белки, по воздуху носились пестрые бабочки.
Мальчики решили обойти свои «владения». Возле плотины Ян вдруг нагнулся и стал что-то пристально рассматривать.
– Что ты там нашел? – спросил Сэм. – Какой-то след… Чей он?
– Не знаю, – ответил Ян. – Для выхухоли он слишком широк, для енота слишком мал, для выдры…