Маленькие мужчины (др. перевод)

Олкотт Луиза Мэй

– Давай все! – проревел страшный голос.

– Это сказала Мышка Китти, – возвестил Деми. – Бросай скорее свою куклу, а то Мышка Китти всех нас исцарапает!

Красавица в голубом платье с оборочками и в розовой шляпке полетела в огонь, и от всей дюжины прелестных кукол осталась только горстка пепла.

– Поставьте дома и деревья вокруг костра, пусть они загорятся сами. Тогда это будет настоящий пожар, – распорядился Деми, любивший разнообразие даже в жертвоприношениях.

Восхищенные такой выдумкой, дети расставили у костра обреченную на гибель деревню, положили угли на главную улицу и уселись смотреть на пожар. Он не начинался довольно долго, потому что дома и деревья были покрашены. Наконец один коттедж вспыхнул и поджег дерево; оно упало на большой высокий

дом, и через минуту уже полыхала вся деревня. Все ее деревянные жители сгорели, даже не вскрикнув.

Прошло некоторое время, прежде чем деревня превратилась в груду углей. Зрители с наслаждением глядели на пожар, хлопали в ладоши, когда рушился какой-нибудь дом, и заплясали, как дикие индейцы, когда загорелась колокольня и пламя взметнулось высоко вверх. Одну несчастную леди, которая пыталась спастись от пожара за околицей, бросили в самую середину костра.

Необыкновенный успех, выпавший на долю принесенной в жертву деревни, подействовал на Тедди таким возбуждающим образом, что он бросил в огонь свою овечку и, даже не дав ей изжариться, возложил на погребальный костер бедную Анабеллу. Ей, само собой разумеется, это не понравилось, и она выразила свой гнев и свои страдания способом, приведшим ее палача в ужас. Несчастная кукла, сделанная из целлулоида [12] , не вспыхнула сразу, а поступила гораздо хуже: она начала корчиться. Сначала она согнула одну ногу, потом другую… Это было очень страшно, потому что она казалась живой. Затем, как бы в предсмертной агонии, она заломила руки и закинула их за голову; сама головка повернулась, стеклянные глаза выскочили, и, наконец, судорожно изгибаясь всем телом и почернев, как уголь, кукла рухнула на развалины деревни.

12

Ц е л л у л о и д – пластик, изобретенный американским ученым Джоном Хайеттом (1837–1920) в 1869 г.

Это страшное зрелище поразило ужасом всех присутствующих и испугало Тедди до такой степени, что он пронзительно вскрикнул и со всех ног бросился к дому с криком: «Мама! Мама! Мама!»

Миссис Бэр услышала его крик и выбежала на помощь, спрашивая, что случилось. Но Тедди только цеплялся за нее и бормотал что-то невнятное о «бедной Белле», «ужасном огне» и «сгоревших куклах».

Опасаясь какого-нибудь несчастья, миссис Бэр схватила Тедди на руки и бросилась к утесу, где и застала тайных поклонников Мышки Китти, оплакивающих бедную Анабеллу, обуглившиеся останки которой лежали перед ними.

– Что вы тут делали? – воскликнула миссис Джо, приготовившись терпеливо выслушать виновных, которые, по-видимому, так горячо раскаивались в своих прегрешениях, что она в душе уже заранее их простила.

Деми очень неохотно рассказал, во что они играли, и рассмешил тетю Джо до слез – так нелепа была эта игра, и так серьезно относились к ней дети.

– Вот уж не думала, что вы станете играть в такую глупую игру, – сказала она. – Если бы у меня была Мышка Китти, то она была бы добрая. Она научила бы вас хорошему, не жгла бы игрушек и никого не пугала. Посмотрите, что вы наделали, сколько игрушек погубили. Вы сожгли всех хорошеньких куколок Дэйзи, солдатиков Деми, новую, только что купленную деревню Роба и любимую овечку Тедди, не говоря уж о бедной Анабелле. Мне, должно быть, придется написать в детской то, что обычно кладут в ящики с игрушками: «Маленькие голландцы любят делать игрушки, а маленькие бостонцы – ломать их». Только вместо «бостонцы» я напишу «плумфилдцы».

– Мы никогда, никогда больше не будем так играть! – воскликнули раскаявшиеся грешники, смущенные выговором тети Джо.

– Это все выдумал Деми, – сказал Роб.

– Я слышал, как дядя рассказывал про греков, у которых были жертвоприношения и все такое, и мне тоже захотелось принести жертву. А так как у меня не было ничего живого, то мы и сожгли наши игрушки.

– Это очень похоже на историю про бобы, – снова рассмеявшись, сказала миссис Бэр.

– Расскажи, тетя, – попросила

Дэйзи, чтобы сменить тему разговора.

– Жила-была бедная женщина, у которой было четверо маленьких детей. Уходя на работу, она всегда запирала их, чтобы с ними не случилось какой-нибудь беды. Однажды, уходя из дома, она сказала: «Смотрите, дети, чтобы малютка не упал из окна, не играйте спичками и не суйте себе в нос бобы». Детям никогда прежде не приходила в голову эта последняя шалость, но теперь мать сама их надоумила. И только она успела выйти, как они начали набивать себе носы бобами; им захотелось посмотреть, что из этого выйдет. А когда мать вернулась домой, то увидела, что все они горько плачут.

– Им было больно? – спросил Роб с таким интересом, что миссис Джо поспешила закончить историю предостережением, опасаясь, как бы это не повторилось и в ее семье.

– Очень, очень больно. Я это знаю точно, потому что сама испытала эту боль. Когда моя мама рассказала мне эту историю, я была так глупа, что тоже решила попробовать засунуть себе в нос бобы. Но так как бобов не нашлось, то я набила нос маленькими камешками. Мне стало так больно, что я начала поскорее их вытаскивать, но один камешек ни за что не хотел вылезать. Мне было стыдно сознаться, как я была глупа, и я несколько часов проходила с этим камешком в носу. Наконец боль до того усилилась, что я решилась признаться маме, а когда и мама не сумела вытащить камешек, приехал доктор. Меня посадили на стул и крепко держали, а доктор засовывал мне в нос свои ужасные огромные щипцы до тех пор, пока не вытащил камешек. Ах, как болел после этого мой бедный нос и как все смеялись надо мной! – и миссис Бэр сокрушенно покачала головой, как будто воспоминание о страданиях, которые она вынесла в детстве, было слишком тяжело для нее.

Заключение рассказа произвело, по-видимому, сильное впечатление на Роба, и мне приятно добавить, что он принял его близко к сердцу и не забыл.

Деми предложил похоронить Анабеллу, и Тедди забыл свой страх, глядя на это увлекательное зрелище. Дэйзи скоро утешилась, получив от тети Эмми новую дюжину кукол, а Мышка Китти перестала мучить детей: последнее жертвоприношение ее, должно быть, угомонило.

«Бропсы» – таково было название новой и в высшей степени увлекательной игры, придуманной Томми. Бропс – странное, необыкновенное животное, и так как его нельзя найти ни в одном зоологическом саду, то для пытливых умов я сообщу о нем кое-какие интересные сведения.

Бропс – крылатое четвероногое с веселым человеческим лицом. Когда он ходит, то ворчит, а летая, пронзительно кричит. Он умеет говорить по-английски и иногда ходит на двух задних ногах. Кожа его по виду напоминает шерстяной плед. Она бывает красного или синего цвета или даже клетчатая, что весьма странно; бропсы иногда меняются кожей друг с другом. На голове у них торчит рог, сделанный как будто из темной просмоленной бумаги. Из того же материала и их крылья. Но бропсы не могут подниматься высоко от земли и тяжело падают, если вздумают взлететь повыше. Они по большей части ходят на четвереньках и щиплют траву, но могут есть и сидя, как белки. Больше всего им нравятся лепешки с анисом; они едят также яблоки, а иногда, на худой конец, и сырую морковь. Живут бропсы в пещерах, где устраивают гнездышко, похожее на корзину для белья; там маленькие бропсы играют, пока у них не вырастут крылья. Эти странные животные иногда ссорятся. Тогда они начинают говорить как люди, кричать и даже срывать с себя рога и кожу, сердито заявляя, что «не хотят больше играть». Немногие изучавшие их находят, что они представляют собой удивительную смесь обезьяны, сфинкса и грифа.

Эту игру все очень любили, и в дождливые вечера младшие мальчики часто веселились до упаду, играя в бропсов. Они прыгали и вертелись, как безумные, бегали на четвереньках по детской или хлопали крыльями. Игра была немного опасна для одежды; в особенности страдали колени у панталон и плечи у курток. Но миссис Джо, штопая и накладывая заплаты, говорила:

– Мы тоже делаем глупости, только менее безвредные. Если бы я, играя в эту игру, могла быть так же счастлива, как мальчики, я сама сделалась бы бропсом.