Маленькие огоньки
Шрифт:
— И слышать не желаю, — возмущалась Алтея. — Я сказала нет, и точка. Мы не станем так поступать с бедняжкой. Ей и так нелегко пришлось.
— Ты серьёзно? — встрял Дьюк. — А что ты будешь делать, когда она сбежит и это место пойдёт ко всем чертям? Оно уже в этом направлении движется со скоростью сто миль в час. А что будет с нами? Что будет с Поппи?
— Это не её проблема, — возразила Уиллоу.
— А тебе какое дело? — взвился Дьюк. — Ты тут почти не появляешься.
— Сейчас-то я здесь, — ответила Уиллоу. — Я голосую против.
— И я голосую против, —
— Я… я не знаю.
— Не знаешь? — голос Алтеи звучал жёстче, чем когда-либо. — Как это ты не знаешь? Она твоя дочь! Останови это безумие.
— Я… — начала было мамочка.
Дверь открылась и я увидела мамочку в халате, она загораживала мне обзор комнаты.
— Что ты здесь делаешь, Кэтрин? Иди спать. Немедленно.
Она захлопнула дверь у меня перед носом, и тишину по ту сторону двери заполнило перешёптывание. Я сделала шаг назад, а затем вернулась в свою комнату, закрыв за собой дверь. Я уставилась на полоску света под дверью, гадая, почему они обсуждали меня, и что заставило Алтею так активно протестовать. Музыкальная шкатулка издала пару нот, вернув меня к реальности. Я придвинула шкаф к двери, а затем, чувствуя, что этого не достаточно, подвинула ещё и кровать, уперев её в шкаф. Я сидела, уставившись на дверь, пока глаза не стали слипаться, молясь, чтобы солнце поскорее взошло.
Как только я открыла глаза утром, я тут же усомнилась в реальности вчерашнего собрания. Одеваясь и спускаясь вниз, я раздумывала, не приснились ли мне вчерашние события вообще. Беспорядок, устроенный дядей Тодом, исчез. Гостиная, столовая и кухня сияли, а мамочка готовила завтрак. Воздух был заполнен ароматами свежеиспечённого печенья и жареных сосисок. Мелодия, которую напевала мамочка, изредка нарушалась звуками жарящегося на сковородке мяса.
— Доброе утро, — поприветствовала меня мамочка, сливая жир с сосисок.
— Доброе утро, — осторожно ответила я. Мамочка так давно не была похожа на себя прежнюю, в отличном настроении, что я не знала, как реагировать.
— Твой дядя и твоя кузина уехали. Я сказала ему, чтобы какое-то время не возвращался. То, что произошло прошлым вечером, недопустимо.
— И как долго их не будет? — спросила я.
Мамочка повернулась ко мне с раскаянием в глазах.
— Сожалею, что он наговорил тебе все эти вещи. Больше этого не случится, обещаю.
Я села за стол перед тарелкой, которую она поставила для меня.
— А теперь ешь. У меня ещё много дел. Кое-кто из постояльцев спустится к завтраку. Так много дел, а я толком не спала прошлой ночью.
Она вышла из комнаты.
— Детка? — позвала меня Алтея, выходя из кладовой и повязывая фартук на ходу. Она взяла тряпку и принялась оттирать плиту. — Мы разбудили тебя?
— Это ты прибралась за дядей Тодом или мамочка?
— Ну, это не важно. — Она выглянула в окно. — Лучше лопай скорее. Твой мальчик уже здесь.
— Ох, — сказала я, запихивая сосиску в рот и схватив два печенья и куртку, на ходу надевая рюкзак. Эллиот уже стоял на крыльце, когда я открыла дверь.
— Пока, детка! — прокричала мне вслед Алтея.
Глава 14
Эллиот
Одной рукой я придержал дверь для Кэтрин, а другой держал завёрнутый черничный бисквит.
— Завтрак?
— Спасибо, — сказала она, протягивая собственную еду.
У меня вырвался смешок.
— Мы уже думаем одинаково. Так и должно быть.
Кэтрин, покраснев, уселась на пассажирское сиденье. Я закрыл дверцу и рысью метнулся к своему месту. Она молчала, отчего я занервничал.
— Всё в порядке, полагаю?
— Да, просто устала, — ответила она, глядя в окно, пока я выруливал на дорогу.
— Ты не выспалась?
— Выспалась. Наверное.
Я взглянул на её руки, заметив множество красных отметин в форме полумесяца от запястья до локтя.
— Ты точно в порядке?
— Не обращай внимания. Просто нервы, — ответила она, натянув рукава пониже.
— Из-за чего ты так разнервничалась?
— Просто не могла уснуть, — пожала она плечами.
— Я могу как-нибудь помочь? — спросил я в отчаянии.
— Мне просто нужно вздремнуть.
— Спи. Я покатаюсь по округе, — ответил я, коснувшись её колена.
— Я слышала, Анна Сью устраивает Хеллоуин-вечеринку на следующей неделе, — сказала она, зевнув.
— И что?
— Ты пойдёшь?
— А ты?
Глаза Кэтрин расширились. Несмотря на усталость, она не скрывала удивления, словно ожидая, что я скажу, что пошутил.
— Нет. Наряжаться кем-то другим мне неинтересно.
— Даже на один вечер?
Она помотала головой, снова закрыв глаза.
— Нет, особенно если это касается Анны Сью Джентри.
— Тогда нас ждёт поп-корн и марафон ужастиков у меня дома?
— Звучит заманчиво, — улыбнулась она, не открывая глаз.
Плечи Кэтрин обмякли, тело расслабилось и дыхание стало ровным. Я старался ехать медленно, закладывая повороты пошире. Когда мы доехали до выбранной мной грунтовки, Кэтрин придвинулась ближе и обвила мою руку, положив голову мне на плечо. Свободной рукой я перевёл рычаг в положение «паркинг» и выключил зажигание. Мы стояли на обочине дороги, пока она спала. Она едва слышно посапывала, а у меня онемели руки и зад, но я не смел пошевелиться.
Небо несколько раз прояснилось на пару минут, моросил лёгкий дождик. Я играл в телефон, пока заряд батареи не снизился до одного процента, тогда я осторожно подключил телефон к автомобильной зарядке, глядя на спящую рядом со мной девушку. Кэтрин казалась ещё более миниатюрной, чем раньше — более хрупкой, более изящной, но в то же время несгибаемой. Я не встречал ещё таких, как она — возможно, потому, что никогда прежде не любил никого так, как её, и уже не полюблю после. Она была куда важнее для меня, чем думала. Я так долго ждал возможности вернуться к ней, что теперь, когда мы оказались вместе в тихой прохладной машине, всё казалось нереальным. Я коснулся её волос просто для того, чтобы убедиться, что она реальна.