Малинур. Часть 2.
Шрифт:
Кузнецов плохо владел английским, хотя, изучая фарси, он был у него вторым языком. Тем не менее полученных знаний вполне хватало для письменного перевода, поэтому разведчик решил вечером им заняться самостоятельно. А пока, лишь бегло просмотрев английский текст, с облегчением отметил, что почерк автора почти каллиграфический, так что трудностей возникнуть не должно.
– Разрешите? – в кабинет вошёл Колесников. – Только что вернулся с областной прокуратуры. Нашли в архиве уголовное дело о пропаже Аиши. Ознакомился с материалами, могу доложить.
– Да, Макс. Заходи, рассказывай, – Кузнецов убрал фотографии в стол, положив их сверху письма, что ранее пообещал передать супруге неверного мужа-капитана.
Офицер сел за приставной стол и достал блокнот:
– Вчера изучил в горисполкоме архивное розыскное дело, что велось Дарвазским райотделом милиции. А
– То есть, фактически цель визитов не посещение родственников, а желание Аиши погостить у Джаспера? – уточнил начальник.
– Судя по протоколам, получается так. Но самое интересное, другое. Почти сразу старик попросил милиционера позвать к нему маму Аиши. Оказывается, о пропаже девочки он ничего не знал. По крайней мере, так понял сотрудник. В тот день к деду забегала тётка девчонки. Он и её просил позвать женщину, но та, поняв, что племянницы в доме нет, сразу умчалась, а дед слёг совсем. Три дня он лежал разбитый параличом. Соседка, что за ним ухаживала, грешным делом, уже начала готовиться к похоронам. На четвёртый день Джаспер пришёл в себя. В этот момент его и застал милицейский оперуполномоченный. Мать девчонки, зайдя в дом, упала на колени перед кроватью старика и начала молиться. Далее произошло следующее, цитирую рапорт милиционера: «Женщина, рыдая, прижалась к руке гражданина Резави, задала ему вопрос о месте нахождения дочери. Тот улыбнулся, и после ответа: «Не плач. Малинур скоро вернётся», немедленно скончался. Ввиду смерти свидетеля, закончить оперативно-разыскное мероприятие «опрос», возможности не представилось», – Максим выжидающе посмотрел на подполковника.
– Не поверишь, – начальник зловеще оскалился, – нечто подобное и ожидал услышать. Придурковатая семейка… хотя странно, про горных духов пока никто не упомянул. Ну да ладно, продолжай. Уверен, пари, дэвы и эти… как его, а, фраваши, ждут нас, наверное, дальше! – он откинулся на спинку и сложил руки на груди. – Продолжай.
Колесников перелистнул блокнот.
– Отчего же. Есть даже отдельный рапорт участкового, где он честно ссылается на необъяснимые природные силы, которые во множестве локализовались на обслуживаемом участке и нередко препятствуют работе советской милиции. Документ написан в ответ на запрос прокуратура о результатах исполнения его поручения. Рапорт, кстати, официально подшит к надзорному делу. Правда, без какой-либо резолюции. Так, дальше… В этот же день сотрудник провёл осмотр дома старика и нашёл спрятанное за печью ведро, в котором лежали светлые волосы и спичечный коробок с обрезанными ногтями. Мать сразу опознала косу дочери с заколкой. На следующий день, по факту похищения ребёнка возбудили уголовное дело. Почему похищения и кем, неясно. В деле имеется рапорт того же оперуполномоченного, где он делает такой вывод на основании каких-то оперативных данных и объяснений местного
Колесников сделал паузу, наблюдая за реакцией начальника.
– Ну. Кали. И что? В Индии до сих пор сотни человек в год похищают и приносят в жертву. Но где Индия и где наш кишлак, забытый Аллахом? Ересь какая-то, – раздражённо отреагировал Кузнецов.
– Получатся, не совсем забытый, – капитан серьёзно, и даже испуганно посмотрел подполковнику в глаза, – по мнению тогдашней прокуратуры, богиня Кали о нём помнила. Да и Индия, вон, рукой подать, 200 километров отсюда.
– Максим! – рявкнул Кузнецов. – Не надо. Давай, ещё ты начни… мистицизм-спиритизм разводить. Мне Вайды и Вуйды из Каахка хватило. И так пол отдела какие-то обереги и амулеты таскать начали. Ляпнешь где-нибудь про Кали, поедешь на хрен вместо Миши в Калай-Хумб. И пока не найдёшь её там, хрен пойдёшь на повышение! Понял?
– Её же не найти, она индуистская богиня смерти, нематериальная сущность. Но я понял! – Колесников улыбнулся, увидев, как глаза начальника начали наливаться бешенством. – Тем более в итоге, девочка-то сама обнаружилась. Значит, Ка… одним словом, версия про жертвоприношение не подтвердилась.
– Кстати. А где Мухробов? Что-то с этими командировками забыл про него. Он позавчера уже должен был прибыть к новому месту службы, – резко сменил тему подполковник, – В курсе, он должность принял?
– Да, Сергей Васильевич. Подполковник Галлямов на совещании вчера довёл, что капитан Мухробов вступил в должность замкоменданта по разведке.
Кузнецов задумался о чём-то, сделал пометку в рабочей тетради и приготовился слушать дальше. Максим продолжил:
– Так вот. Самый мистицизм начинается не с объяснения халифа, а потом, после возбуждения уголовного дела. Кроме протоколов допросов жителей и родственников, пары обысков, осмотра места происшествия и нескольких иных формальных процессуальных бумаг, в деле ничего больше нет. Хотя судя по одной сопроводительной, проводились ряд экспертиз и обыски в нескольких соседних кишлаках. А ещё имелось постановление о привлечении в качестве подозреваемого. Но никаких этих документов в деле я не нашёл.
– В смысле? – удивился Сергей, – Был даже подозреваемый?
– Да. Правда, неизвестно кто. Постановление упоминается в сопроводительной, направляемой в материалы надзорного производства. Уголовка, кстати, велась областной прокуратурой, а милиция работала на их поручениях. Так вот, в розыскном деле прослеживается та же картина. Моё мнение: дела основательно подчищены. Наиболее вероятно, после того как Аиша нашлась, часть документов попросту была изъята и уничтожена. Может, испугались, что наворотили всякой фигни, может, ещё что. Неясно. Описи в делах выполнены явно за один присест. Почерк и чернила в каждой графе одинаковые. Исправлений нет. Сами листы не затасканные. Видать, дела прошерстили и составили новые описи.
– Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд, – задумчиво вымолвил Кузнецов, – ну а в постановлении о прекращении уголовного дела, какое основание указано? Они же обязаны были всё равно выяснить, где ребёнок был два месяца? И вообще, разобраться в обстоятельствах исчезновения?
Колесников сглотнул и, состряпав гримасу человека, смирившегося с неизбежным, нехотя ответил:
– Вам опять не понравится. В качестве основания к прекращению уголовного дела указано дословно: «…таким образом, следствием установлено, что причинами отсутствия ребёнка по месту пребывания в селе Калай-Хумб в течение 53-х суток, являются действия внешней, непреодолимой природной силы. В связи со вскрывшимися обстоятельствами, а также отсутствием события преступления, постановил: производство по уголовному делу прекратить…».
Сергей аж привстал со стула от нахлынувшего негодования, и в этот же момент, заверещал звонок оперативной связи. Не отрывая взгляда от капитана, он поднял трубку:
– Подполковник Кузнецов, слушаю.
– Приёмная заместителя председателя КГБ генерал-армии Матросова. Товарищ полковник, попросите посторонних покинуть кабинет и не кладите трубку. Соединю с начальником Главного управления погранвойск.
Сергей продолжал смотреть на Колесникова, и по расширяющимся глазам, тот понял, что произошло что-то экстраординарное. В горле у Кузнецова пересохло, но капитан без какой-либо команды встал со стула и со словами: «Я в коридоре», вышел за дверь.