Мальмезон
Шрифт:
– После всех этих лет ты как никто другой знаешь, что я не верю в призраков и прочую паранормальную ерунду, Малдер, - уверенно ответила она, еле поспевая за моими размашистыми шагами.
– Правда? Мне казалось, что ты начала верить в пришельцев после наших последних приключений.
– Нет, - безапелляционно заявила Скалли.
– Может, в полтергейстов?
– Конечно, нет!
– В чупакабру?
Тишина. Я остановился на крыльце и с изумлением обернулся.
– Правда? протянул я.
Скалли закатила глаза и
– Конечно, нет, Малдер. И не пори чушь.
Шагнув на крыльцо, она постучала в ржавый дверной молоток. Глухой звук эхом разнесся по аллее, ведущей к дому, и в этот момент меня посетило жуткое чувство абсолютной уверенности, что впереди нас ждет отнюдь не спокойная ночь.
***
Через несколько секунд тяжелая дверь со скрипом приоткрылась: из-за нее выглянул пожилой мужчина лет шестидесяти. В руках подсвечник с зажженной свечой.
“Ни дать ни взять - вылитый Шон Коннери”, - подумала я, и мужчина улыбнулся. В его глазах зажглась хитрая искра, и он открыл дверь шире. Теперь я могла лицезреть его с ног до головы и еле сдержала свист удивления, когда увидела его одеяние: бордовые камзол, бриджи и жилет с латунными пуговицами; голубоватая накрахмаленная рубашка с пышным жабо и широкими манжетами, белые гетры. Завершали картину грубые кожаные башмаки с массивными пряжками.
Ничего себе!
Я вопрошающе посмотрела на Малдера, который застыл, разинув рот, и если бы он вдруг превратился в мультяшку, не сомневаюсь, его глаза выскочили бы из орбит. Я ткнула напарника в бок локтем и, воспользовавшись моментом, забрала свою сумку.
– Вы… эээ… дворецкий? ошарашено спросил Малдер.
Мужчина посторонился, жестом приглашая войти.
– Добро пожаловать в Мальмезон, - мелодично произнес он с сильным французским акцентом.
– Нам сказали, что у вас можно остановиться на ночь, - взяла я инициативу в свои руки, стараясь вспомнить, где слышала это странное название. На здании не было никакой вывески, если я ничего не пропустила.
– Да, конечно, мадемуазель. Но у нас только один подходящий номер. Думаю, вас это вполне устроит. Кровать королевских размеров, ночь еще молода… - он осекся, встретив мой убийственный взгляд, и подмигнул.
У меня уже не осталось моральных и физических сил, чтобы спорить, возмущаться или требовать жалобную книгу. В конце концов, если Малдера это не устраивало, он мог спать в машине. А с меня было достаточно сумасшедшего путешествия, отеля, которому не мешала основательная реставрация, и карнавала в лице странного метрдотеля. Или кем он там был?
– Отлично, - слукавила я после секундного раздумья. Но мы не пара.
– Как скажете, мадмуазель, - дворецкий протянул ключи. На второй этаж и направо. Третья дверь. И возьмите свечу, у нас нет электричества.
– А как же регистрация? подал голос Малдер.
– Оставим это до утра. Час поздний, и вы, наверняка, устали.
Я пожала плечами и, взяв
– Что это было, Скалли? прошептал напарник, следуя неотступно, как тень. Его дыхание ласкало мою шею, и я чувствовала, как раздражение уступает место возбуждению. Пламя свечи задрожало.
– Не спрашивай, Малдер. Призрак старого дома? прошептала я зловеще. Напарник хихикнул.
– Или просто владельцы пытаются воссоздать дух эпохи, в которую построили гостиницу, закончила я монотонно-поучающим тоном и зевнула.
Малдер не успел ответить мы достигли места назначения. Я вставила ключ в проржавевший замок и с трудом отперла дверь. Вопреки моим ожиданиям, в комнате было почти светло: на столике стояла зажженная масляная лампа со стеклянным колпаком. Освещение слабое, но достаточное, чтобы показать замысловатую обстановку огромной комнаты: стены, обтянутые бордовой тканью с золотистым рисунком; позолоченный орнамент на дверях, ковры, алый тюль с бахромой. И дворецкий не преувеличил, когда упомянул кровать королевских размеров. Балдахин прилагался. В углу, недалеко от массивного комода из темно-красного дерева, стоял небольшой красный диван с позолоченными подлокотниками.
– Слишком маленький, я не умещусь, - предугадал напарник мои мысли.
– Слышал что-нибудь о прокрустовом ложе, Малдер? спросила я, пытаясь скрыть улыбку.
– Только и мечтаешь, как бы мне что-нибудь ампутировать, да, Скалли?
– Ты даже не представляешь… - я посмотрела на Малдера, и от моего прежнего гнева не осталось и следа. Отражение пламени свечи танцевало в его глазах, наполненных нежностью.
Я приподняла балдахин и осмотрела кровать, покрытую алым покрывалом.
– Ладно, забудь об этом. Кровать огромная, тесно не будет. И твои части тела мне еще могут пригодиться, - сменила я гнев на милость.
– О, Скалли, я надеюсь на это, - сострил Малдер, уловив не очень прозрачный намек в моей шутке, и пошел исследовать ванную комнату, которая оказалась на удивление современной.
Через полчаса мы уже лежали на противоположных концах кровати. Дрема почти настигла меня, когда я услышала шепот Малдера:
– Скалли…
Я открыла глаза и повернулась на бок, к нему лицом:
– Что?
– Хотел извиниться за то, что опять втянул тебя в сомнительное предприятие. Иногда я могу быть таким идиотом.
– Я бы сказала, что в последнее время это “иногда” случается все чаще, Малдер. Но как однажды писал Цицерон: “Amicus certus in re incerta” - “Верный друг познается в неверном деле”. И я уже смирилась, что у тебя поистине фантастический нюх на “неверные дела”.
Он тяжело вздохнул.
– Как я могу загладить свою вину?
– Просто спи, - прошептала я, снова закрыв глаза.
– И никаких развлечений с частями тела, агент Скалли? услышала я насмешливый голос напарника.
– В ваших мечтах, агент Малдер.