Маловероятно
Шрифт:
Я глотаю комок в горле, но не вздрагиваю. Лишь гордо вскидываю подбородок, даже не моргаю, когда Мал обхватывает рукой мою шею и наклоняет голову, взглядом прожигая мне душу и шарясь в ней, как в стопке ношеной одежды из благотворительного магазина.
— Давай проясним одну вещь: тебе нельзя разговаривать, упоминать и даже думать о той комнате. На самом деле ты основная причина тому, что та комната существует. Ты будешь спать в спальном мешке или не будешь спать вообще. Забирай диван, если хочешь подцепить пневмонию. В доме нет центрального
Я открываю рот, готовясь послать его к черту, как вдруг раздается стук в дверь. От неожиданности я подпрыгиваю, а Мал отступает назад и елозит рукой по своим иссиня-черным волосам. Я опускаю глаза и замечаю, что у него стояк. Мал так возбудился, что член стал твердый как камень. Я густо краснею и тянусь к дверной ручке, отчаянно желая выбраться отсюда.
Мал кладет руку поверх моей, чтобы остановить. Наши взгляды встречаются.
Щелчок. И совсем как раньше я пылаю.
— Мал! Мы уходим! Обязательно разбуди Эштона через полчаса. В шесть вечера по местному времени у него запланирован звонок с Райнером. До завтра. Или увидимся раньше, если захочешь. У тебя есть мой номер, — хихикает одна девушка. — Чао, красавчик!
Хлопает входная дверь. Мал оживает первым. Он открывает дверь, мы выходим из ванной и разбредаемся по разным комнатам. Я иду в комнату Мала, чтобы перенести свои вещи в гостиную — к черту отопление. А Мал идет в мою бывшую комнату, чтобы разбудить Эштона.
Я заправляю постельное белье по бокам диванной подушки, когда в комнату входит Мал с посеревшим лицом. Даже спрашивать не собираюсь, что случилось, потому что, положа руку на сердце, скажу: мне просто плевать.
— Ричардс пропал, — сообщает он. — Его нет в комнате.
Мы смотрим друг на друга и в один голос произносим:
— Черт.
ПРИМЕЧАНИЕ ОТ МЭЙВ
Привет! Это я, Мэйв.
Скажу только одно, а потом можете возвращаться к своей ежедневной рутине.
Хочу внести ясность: когда спустя нескольких лет молчания Мал вдруг позвонил мне, я ужасно хотела отказать ему. И отказала. Последние годы он кошмарно ко мне относился.
Внезапно и без уважительной причины распрощавшись, оставил меня с разбитым сердцем и опустошенной.
Но я была не в силах держаться от него подальше. Я, глупая и ничтожная, посчитала, будто он передумал, что, быть может, его осенило и он понял: я не просто подружка на ночь. Что мы две половинки одного целого.
Сразу же, как я зашла в его спальню, он доказал мне обратное. Клянусь, его скорее волновало, чтобы я кричала, а кровать громко скрипела. Само собой, это был перепих из мести, и мне несказанно повезло стать его непосредственной участницей, пока та женщина слушала в соседней комнате.
Знаю, что слушала, потому что она тоже стонала и тяжело дышала.
От этих стонов он трахал меня сильнее и быстрее, чем раньше.
Я чувствовала себя презервативом, словно я единственная, кто стоит между ними. Это не со мной он спал. А с ней. Она и сама представляла его.
Эта ситуация напомнила мне, почему каждый раз, когда звонит Мал, я ухожу и изменяю своему мужу. Я ведь не дура. Я знала — нет, знаю, почему Мал начал со мной спать. Чтобы отплатить моему мужу.
И по той же причине он спал со мной прошлой ночью — чтобы отплатить Авроре.
По правде, спать с другим мужчиной, когда у тебя собственная семья, низко. Но как же я? Как же мои чувства? Мое существование?
Неужели мне суждено всю жизнь стирать, убирать, кормить и готовить?
Быть нелюбимой, одинокой и отдавать всю себя детям, которым все равно, и мужу, который даже на меня не смотрит?
Я не хотела разрушать свою семью.
Не хотела рисковать всем, что у меня есть.
Я не планировала влюбляться в мужчину, который никогда не станет моим.
И попутно все уничтожить.
Теперь мой Шон все знает, но мы не разводимся.
Нет. Он выше этого. Лучше меня. Он лишь сказал, что если лично увидит Мала еще раз, то заберет у меня детей.
Я знаю, что он хочет прикончить Мала.
Я и сама хочу прикончить его.
Но по другим причинам. Я только что увидела девушку, в которую он влюблен, и осознала, что мне ничего не светит.
Вот вам причина, по которой сказки заканчиваются сразу же, как принц спасает принцессу. Никому не понравится, что принцесса страдает от послеродовой депрессии и мужа-пьянчуги и к тому же складывает белье.
А Мал? Он был принцем, промчавшемся мимо меня на лошади в другом направлении.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Наши дни
Мал
Рори трясет от холода.
Я запретил ей идти со мной. Она послушалась? Нет. Слушалась ли она меня хоть раз? И тут ответ отрицательный. Посчитав, что ей подвернулся случай поработать, Рори просто схватила камеру и вылетела за дверь.
Безусловно, мне хочется размозжить себе череп о камень, потому что сейчас в моем доме гостит одурманенная коксом рок-звезда, заработавшая себе репутацию разгильдяя. Эштон Ричардс весь такой беспечный чувак, совершенно не подозревающий, как же он бесит. Он из тех прирожденных козлов, что считают, будто мир им чем-то обязан, а другие сделают за них всю работу. Кокаиновая зависимость — побочный эффект жизни крутой рок-звезды. Если бы Мик Джаггер и Стивен Тайлер в знак неповиновения решили пропрыгать четыре дня на одной ноге, то Эштон перекачал бы себе мышцы бедра и всюду бы опаздывал.