Мальтийский апельсин

Данилова Анна

– Правильно, любила, – саркастически улыбнулась Лена и, словно передразнивая кого-то невидимого, состроила презрительную гримасу. – Но как любила, так и убила. Сама знаешь, наверное, что от любви до ненависти один шаг. И я его сделала. Я поднялась в кабинет и убила его, пока Таня в гостиной молола кофе на этой старой и дребезжащей кофемолке. В нашей гостиной мало мебели и отличная акустика. Ты только вспомни, какой стоял грохот. Это я убила, я убила! Ты слышишь меня? Я – убийца!

Она вскочила, схватила Леру за плечи и с силой сдавила пальцами.

– Я не могла больше терпеть его измен, понимаешь? Я ненавидела его. Зачем нужен муж, которого никогда

нет дома, который спит в чужих постелях и целует чужих баб?

– Ну и развелись бы! Зачем убивать? Ты представляешь себе, что теперь будет, если станет известно, кто его убил? – Лера попыталась с первых же слов выказать свое сочувствие обезумевшей Лене, лихорадочно соображая, что же та может сейчас потребовать от нее, и внутренне готовясь к самому худшему. – Тебя же посадят в тюрьму! Дадут лет восемь! Лена, да ты разыгрываешь меня. Ты ведь шутишь, правда? Ведь ты не могла его убить, потому что была рядом с нами, в гостиной. Как не могла убить и Олю, потому что и в тот момент мы тоже были все вместе. И что ты хочешь от меня? Чтобы я подтвердила, что ты была в комнате, когда раздался выстрел? Но ведь я и так уже давала показания. Я за два убийства ответила, что, мол, все были вместе, у всех есть алиби. И я не лгала – я именно так все и запомнила. Что же еще ты хочешь?

Она почти уже сорвалась на крик, потому что вдруг отчетливо поняла, что Лена не шутит и не лжет, что она действительно убила мужа и теперь решилась признаться в этом ей, Лере Тарвид, которая, единственная из всех, присутствовавших в тот роковой день на вечеринке, навестила ее после постигшего ее несчастья. Но почему она выбрала именно Леру? И что ей нужно? Страх охватил Леру. Вся ее благополучная жизнь, расписанная по минутам, рублям и долларам, обязанностям и правам, грозила в одну минуту превратиться в пепелище.

– А ты не понимаешь? Мне нужно, чтобы ты подтвердила, что в момент, когда раздался выстрел, в комнате не было Тани.

– Тани? Той самой Тани, которая молола кофе у всех на глазах?

– Да, Тани, она молола кофе не на глазах, а на кухне, она могла просто включить кофемолку и выйти из кухни, подняться и убить Диму, – бросила Лена раздраженно. – Не хочешь же ты, чтобы я все свалила на тебя, чтобы сказала, что это тебя не было в момент выстрела. Пойми, мы все были пьяны. В сущности, Диму мог убить кто угодно. И его бывший водитель, и Таня, и Валентин, которого никто до этого не знал и который мог познакомиться с Ольгой лишь с целью проникнуть в наш дом и убить Диму… У моего мужа было много врагов, он же ворочал большими деньгами. И даже ты могла его убить.

– Я?.. – У Леры округлились глаза.

– Конечно! Разве нельзя предположить, что мой ненасытный муженек окучивал и тебя? Может, ты тоже была его любовницей. В тихом омуте черти водятся. К тому же вы с Ольгой жили в одной доме, все рядышком. Предположим, пришел он к своей обожаемой Оленьке, а ее нет, она в это время… – и тут Лена выдала грубый, но конкретный глагол, от которого Лера, и без того красная от волнения, почувствовала себя не в своей тарелке, – с другими мужиками. А он уже настроился, не ехать же в Бобровку к жене, чтобы выплеснуть свою страсть на супружеском ложе. Нет, зачем ему так далеко ехать, когда все вопросы можно решить, забежав в соседний подъезд? И свидетелей найду, которые подтвердят, что он к тебе ходил.

– Ты это серьезно?..

Лера не могла говорить, язык не слушался ее. Получалось, что Лена, фантазируя на тему измены своего мужа, сказала чистую правду. И как же пошло она прозвучала из ее уст! Тем более что именно так все и было. Не слепая всепоглощающая обоюдная страсть, которая могла бы оправдать любовников, ни платоническое, возвышенное чувство – все как раз наоборот: грязь, разврат, похоть и ложь. И неважно, что на самом деле испытывала Лера к Сайганову. Все равно со стороны все выглядело бы как тривиальная пошленькая связь. Зато теперь Лера точно знала, что Лене ничего не было известно об их отношениях с Сайгановым. Пусть все это так и останется лишь плодом ее распаленного воображения. Ей хватило, видать, одного бурного романа мужа с Ольгой Астровой. Хотя она, судя по ее злости, наверняка догадывалась и о других интрижках своего любвеобильного супруга.

Еще не понимая до конца, верить или нет признанию Лены в убийстве мужа, Лера решила, что раз таким образом складываются обстоятельства, то единственное, что сможет ее спасти в дальнейшем, – это обладание информацией из первых уст. Предположим, Лена на самом деле убила своего мужа. Тогда она должна рассказать об этом во всех подробностях. Время убийства, причина и, конечно же, роль каждого из присутствовавших тогда в ее доме. Ведь сбежала почему-то оттуда Таня? Ведь убили же незадолго до смерти Сайганова Олю Астрову? Вот пусть и рассказывает все, что ей об этом известно. Лера уже поняла, куда клонит Лена. И словно в подтверждение своих мыслей, она услышала:

– Я выбрала тебя, потому что считаю тебя умным человеком. К тому же ты любишь деньги и знаешь им цену. Так вот. Если ты поможешь мне, то я помогу тебе подняться на тот уровень жизни, о котором ты мечтаешь. Я дам тебе денег, поделюсь. Я не обману тебя, не бойся. Понимаю, что тебе нелегко услышать такое. Думаю даже, что тебе понадобится какое-то время, чтобы все осмыслить и выстроить свою линию поведения. Но ты права, главное мы уже сказали: мы все были вместе во время этих двух убийств.

– Подожди… Я хочу понять. Зачем ты убила Диму? Как это случилось? За что?

– Ты хочешь знать правду?

Лена встала, подошла к буфету и достала оттуда бутылку коньяка:

– Будешь?

– Да, конечно.

– Натощак?

– Какая теперь разница, натощак или нет?

– Подожди, я дам тебе печенье. Хочешь закусить лимоном?

Она достала лимон, помыла, порезала и аккуратно разложила на блюдце.

– Давай выпьем. Думаешь, мне легко? Я же не монстр какой.

Тон ее несколько изменился, стал мягче. В Лере проснулось чувство, похожее на жалость. Она вдруг представила себя на месте Сайгановой и даже на какой-то миг оправдала ее. Чисто по-женски. В ее доме убивают Астрову. Вокруг неразбериха, хаос, все пьют, все охвачены паникой и страхом. Разве это не благодатная почва для того, что, быть может, не год и не два вынашивалось в ее душе? Может, она мысленно уже много раз убила своего мужа? К тому же она тоже выпила, прежде чем совершить такое.

– Лера, о чем ты думаешь? Пытаешься представить себя на моем месте? Попытайся, но не думаю, чтобы это у кого-нибудь получилось. Это надо прочувствовать самой, только тогда и поймешь, что могло толкнуть меня на убийство. Господи, слово-то какое страшное… Давай выпьем, не чокаясь. За Диму. Ведь его теперь нет. Мы никогда больше не увидим его и не услышим. И это я решила за него, жить ему или нет. Бог накажет меня, это я тоже чувствую. Но знаешь, какое облегчение я испытала в первые минуты после того, как поняла, что он умер? Что его больше нет? Что я встану утром и не буду терзаться мыслью, что он провел ночь у какой-то там…