Малышка для одного
Шрифт:
– И вы начали встречаться?
– Да. Во второй раз, – говорит и начинает хохотать. – Он сделал мне предложение, вновь. Просил принять его немедленно. Сейчас же. Но я не могла. Он требовал слишком много. Полететь с ним в Финляндию чуть ли не в день свадьбы. Стать его женой в этот же день. Бросить учёбу, семью, родных. Бросить всё. В один день. Ты ведь понимаешь, что это слишком поспешное решение и его не принимают в один день? По крайней мере не я. Я просила его подождать несколько месяцев, пока я не получу диплом об окончании обучения. Но он был категоричен. Ему нужно было прямо сейчас.
– Понимаю, – я приобнимаю
– Я сказала, что подумаю. Мы ругались. Он кричал на меня. Срывался и однажды даже… – говорит, а затем замолкает, прикрыв рот ладошкой, словно он сам дальше будет говорить и выдавать тайну. – Я не понимала, почему он так злится на меня. Почему кричит, когда видит с одногруппниками и ведёт себя так грубо со мной. Почему ревнует, если я не даю ему повода для ревности? В итоге в одну из ссор я послала его и отказалась от его предложения. Он ещё что-то кричал обидное в спину, но мне было всё равно. Я не готова так резко менять жизнь из-за человека, который уже однажды меня предал.
– Адель, не плачь, – прошу, заметив слёзы на её щеках.
– Извини. Слёзы мне неподвластны. Я больше не могу их контролировать, – признаётся. – Просто слушай. В следующий раз мы встретились на моё двадцатиоднолетие. Дима прилетел тогда зачем-то. Он как всегда спросил, чего я желаю. Я сказала – найти себя. К слову, моё желание исполнилось, – это она говорит с улыбкой. – Но не это главное. Я впервые выпила в тот день. С ним. Меня штормило, было весело с ним. Но больше я пить не собираюсь. Я думала он вернулся ради меня. Ведь я сожалела о том, что сказала тогда «нет». Понимала, что права, но можно было ведь найти компромисс. Думала, он пришёл сказать, что готов ждать. Остался всего месяц до окончания обучения и уж месяц не такой большой срок. И он сказал всё точно так, как я хотела. Сказал, что готов ждать и будет рядом сколько нужно. Говорил красивые, лживые и гнилые слова, в которые я поверила. Но потом я узнала, что он женат на Габи. И разводиться с ней не намерен, – говорит, но голос её становится истерическим, и она чуть ли не хохочет.
– Кажется, он в детстве не наговорился, – тихо заключаю. – Столько всего тебе наговорил… Язык интересно, не отсох?
– Не отсох, – выдыхает. – Как видишь, в прессе то и дело: «Дмитрий сказал…», «Дмитрий уверил…»
– И это всё, что было между вами? Немало…
– Это коротко, – отвечает, натянув улыбку. – Краткий пересказ моей жизни.
– И всё же я не вижу пока в этом рассказе тех «проблем», от которых ты должна избавиться и лишь потом начать новые отношения.
– Тёма, я же девушка, – восклицает, отводя глаза. Врёт. – Мы всегда из маленькой беды делаем большую.
– Ты что-то скрываешь, Адель. Я знаю, – серьёзно проговариваю. – За эти годы я не разучился узнавать, когда юлишь и уходишь от темы. Поэтому я хочу знать всё.
– Я не могу тебе всего рассказать, Тёма, – заговаривает почти шёпотом. – Никому не могу. Даже моя мама не знает, а ты хочешь, чтобы я на тебя взвалила всю тяжесть прошедшего года. Он сделал мне больно, когда я узнала, что он женат на одной, а слова «люблю» говорит мне. Когда врёт и одной и другой. Понимаешь?
– Как он сделал тебе больно, Адель?! Скажи! Прошу тебя…
– Нет! – уверенно произносит. – И мы закрыли тему. Ты хотел знать, что было между нами? Я
– Прости, – виновато заговариваю. – Я больше не буду. Ты права, забудем о нём. Он не должен больше нас с тобой волновать. Давай сменим тему, малышка? Ты отучилась? Теперь ты ветеринар? – закидываю её вопросами, пытаясь поднять ей настроение, но мы оба понимаем, что не так это делать надо.
– Да, отучилась. Но не на ветеринара. В конце поняла, что не смогу убить животное. Копаться в их органах. Я стала повелительницей собак, – шутливо отвечает. – Почти красный диплом. Зоопсихологию завалила из-за своих принципов не давать деньги. Стоило, наверное, дать… Хотя какая разница. Если я не работаю по специальности.
– Я тоже в университете принципиальным был, – припоминаю, поняв, что эту принципиальность Адель переняла у меня. – Всё правильно сделала. Знания важнее оценки.
– А ты… – начинает, а затем робко опускает глаза вниз. – У тебя там были серьёзные отношения?
– Нет, – отвечаю, улыбнувшись от мысли, что её всё же интересует моя личная жизнь. – Была Катарина, но мы не встречались и всё же, для галочки, расстались. Мой разгульный образ жизни не позволял мне завести постоянную девушку, – отвечаю, наблюдая за тем, как вытягивается её лицо.
– Тёма?! Ты что стал бабником? – шокировано восклицает. – О боже! Я не могу поверить! Ты… бабник! Ого! Это же то же самое, что сказать, что я президент!
– Я был и есть влюблённый идиот, Адель, – произношу, хохоча от её выражения лица. – Я не хотел обманывать других. Быть с одной, а любить всегда другую. Это нечестно по отношению к первой. Да и не железный я, малышка. Иногда для своего психологического равновесия надо расслабляться.
– И ты… так спокойно мне об этом говоришь? – удивлённо интересуется. – Ты мне только что в любви клялся? Говорил, что я у тебя из головы не выходила. Всё было жутко романтично, а тут: «Привет, Адель! Я бабник! Выйдешь за меня? Я люблю тебя!»
– И? – вздёргиваю бровь. – Я не врал. Всё чётко и по делу.
– Обычно мужчины такое скрывают, Тёма, – со знанием дела говорит она. – А-ля, они принцы, которые ждали свою принцессу и хранили себя для одной-единственной. Или бывают властные герои, которые хряк за волосы и такие: «Ты
моя! У меня до тебя была куча девушек, но я хочу именно тебя!» На последних ты не катишь, извини. Слишком добрый и благородный. Поэтому…
– Я не принц, малышка, – со смехом заявляю. – Я твой будущий муж, а ты моя будущая жена. А от жён такие секреты иметь не стоит. К тому же, тебе обязательно кто-то расскажет об этом, когда ты поедешь посмотреть, как я живу. Чтобы понять, хочешь ли ты там остаться или нам что-то другое искать, – ловлю её скептический взгляд и подмигиваю, говоря, что именно так всё и будет. – Лучше тебе об этом скажу я. Честно и в лицо, пообещав, что буду верен тебе. Чем кто-то другой, кто придёт и расстроит тебя. Ты начнёшь накручивать себя, как ты сказала, вы девушки любите. И это может привести к скандалу. А оно нам надо?