Малышка из трущоб

Корр Кристина

Нефтяной магнат притаился за дверью, чтобы выведать все мои тайны. Безумие какое-то.

– Хочу, чтобы ты ответила честно, – Прадов не сводит глаз, он весь напряжён, словно перед прыжком с парашютом. Устало выдыхаю и тру переносицу. – Зачем ты пришла на проект? Последний шанс, Алиса.

– Я не соврала.

– Ложь. Ни один здравомыслящий человек не признается в корысти.

– Значит, я не здравомыслящий, – спокойно отвечаю, не боясь обжечься. – Послушайте, я должна перед вами извиниться. Я выпалила, растерявшись…

Миллиардер

не даёт мне закончить мысль, а я ведь уже хотела нормально объясниться.

– Зачем тогда извиняешься, если не соврала? – в голосе презрительная насмешка. Мол, я тебя раскусил. Вот ты девочка и попалась.

– Я извиняюсь за то, что не соврала. За правду. Ясно? – пытаюсь обойти мужчину, потому что банально устала за сегодняшний день ощущать стыд и унижение. Я должна защищаться и оправдываться, а ведь всей этой ситуации вообще могло не быть.

– Допустим, – спокойней говорит мужчина, преграждая мне путь. – Допустим, ты поняла, что проект – это ошибка и таким образом решила соскочить, тогда почему приняла сердце? Я ведь оставил выбор.

Вырывается нервный смешок, мне хочется проснуться, потому что всё это дурацкий сон.

– Мы с вами, Артём Германович по кругу ходим, – выдыхаю и смотрю в льдистые глаза. – И возвращаемся к тому, что я не соврала. Я действительно пришла ради денег, и поэтому не могу уйти. А после вашей вступительной речи, я решила действительно побороться за «главный приз», – с каким-то садистским удовольствием произнесла я.

Взгляд Прадова смягчился, но внимательность не прошла.

– Вы мне не поверили, – констатирует он. Значит, всё-таки следил за мной, пока мы там мерзли. – Ни одному моему слову.

– Зато прониклась, – парую в ответ. – Послушайте, если я что-то скрываю, то вас это не коем образом не касается. А вам лучше расслабиться, а то рискуете умереть от перенапряжения. Пригласите женщину, сходите в сауну, выпейте коньяку… У вас впереди четыре месяца среди хищниц, и каждая хочет откусить от вас кусочек. Запаситесь успокоительным, – от души советую и зеваю, виновато прикрывая лицо ладонями. – Я очень устала, правда.

– Если я узнаю… если ты…

– Спокойной ночи, Артём Германович. Увидимся в Ираклионе, – заканчиваю разговор и иду к себе.

Надеюсь, что высплюсь в самолёте.

Глава 3

Первая неделя. Крит. Ираклион.

Греция встретила нас солнцем.

«Чёрт возьми, оно существует», – подумалось мне.

Но радужное настроение, быстро потухло. Джинсы липли к ногам, в кроссовках подозрительно захлюпало, блейзер пропитался потом.

Умные девочки переоделись ещё в самолёте, а глупые проспали весь полёт.

– Неважно выглядишь, – посетовала Нина.

– Зато ты прекрасно, –

буркнула в ответ, пытаясь укрыться рукой от палящего солнца.

Помощница усмехнулась, ощущая себя отлично в легкой футболке, шортах и сланцах.

Нас построили возле терминала, пересчитали как цыплят, сообщили, что вещи уже в автобусе, осталось доставить нас.

Девчонки хихикали и шушукались, довольно равнодушно реагируя на город. Думаю, многие и не такое видели. Насколько я слышала обрывки чужих разговоров, почти каждая бывает за границей не меньше трёх раз в год.

– Нашёл твою сумку, – улыбнулся Олег, когда мы усаживались в синий автобус.

Он, кстати, не считая Нины, единственный кто едет с нами, остальная съёмочная группа вместе с аппаратурой в другом автобусе. А наш принц, наверно, добирается на личном самолёте прямо к морю. Не удивлюсь, если так.

– О, спасибо! – облегчённо выдыхаю. – Ты фактически спас меня.

Мысленно вспоминаю, куда засунула шлёпки и сарафан.

– Пустяки. Должна будешь, – шуточно отмахивается ведущий. – Давай провожу, в автобусе есть туалет, а у меня ключи, – многозначительно шевелит бровями и смеётся.

– Ой, Алиса! Ты такая серьёзная, с тобой даже не пошутишь.

– Я ещё не проснулась, – оправдываюсь и иду следом за мужчиной.

В сарафане действительно легче. Словно второе дыхание открылось. Нас предупредили, что по приезде будут снимать, так что лучше привести себя в порядок.

Заплела волосы, мазнула тушью, смазала губы бальзамом и на этом успокоилась.

Девчонки расселись, демонстративно меня игнорируя. Всё верно: десять делится на два, а я одиннадцатая. Собственно у меня и желания-то нет в таком месте заводить знакомства, а вот и Нина.

Помощница сама садится рядом, а уже через пять минут на кресло впереди приземляется Олег и поворачивается к нам.

– Сейчас приедем и будем ещё часа полтора ждать, пока все камеры установят, пока дотошный Ильюша свет выставит, – вздохнула Нина и подперла голову кулачком.

– Бывает. Можем до моря прогуляться. Вилла ведь на берегу? – хитро интересуюсь.

– На берегу, – веселеет Олег.

– Прекрати, – недовольно бурчит помощница, чем вызывают мою улыбку.

– Что? – удивляется ведущий.

– Мы договор подписали, – настойчиво напоминает она.

Я наблюдаю с интересом, но не спрашиваю. Зачем? Служащие не должны заводить интрижку с участницами. Верно, я тоже так считаю.

– С тобой невозможно иметь дело, – обиженно произносит мужчина и отворачивается к окну.

– А ты чем вообще по жизни занимаешься? В анкете сказано – студентка, но даже не написано какого учреждения, – интересуется Нина, а я поджимаю губы. Ненавижу врать.

– Факультет искусства. МГУ, – отворачиваюсь, чтобы в глаза не смотреть. Надеюсь, что поступлю.