Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера
Шрифт:
«Как я молилась, чтоб он сдох, или влюбился, или обрюхатил кого и был вынужден жениться не на мне», — с отчаянием подумала я, выходя наружу.
Забралась в кэб и поежилась. Жизнь представлялась мне в исключительно серых тонах. Сейчас меня довезут до фабрики моего жениха, где я до боли в сердце буду заряжать накопители. А после, когда мой магический резерв опустеет, отправлюсь домой, где, если повезет, закончу свое тайное образование.
Почему тайное? О, потому что учителей наняли только для Кики. И мне приходится подниматься на чердак и слушать оттуда.
«Это не жизнь, а какое-то нагромождение
Ведь семья моя не бедная, а за Кики и вовсе выкуп дадут. Нет нужды отдавать меня замуж в роли бессловесного скота. Но… Что-то я сделала такое, что заслужила это все. Иной причины просто быть не может.
Начавшаяся тряска выдернула меня из пучины тоски. Почти приехали, уже видна крыша местной достопримечательности. Ткацкая фабрика семьи Шордаг была известна всему нашему городку. Частично из-за испорченной реки, куда сливали отходы от краски, частично из-за скандалов вокруг взрыва одного из колдо-станков, а частично из-за самого Висейра Шордага — человека, основавшего эту самую достопримечательность. Выходец с самого дна, он умудрился построить целую фабрику.
— Госпожа Фредерика, — карета подвезла меня к одному из входов, — прошу, все уже готово.
Станки работают не просто так, а на магической силе, заключенной в накопителях. Год назад Шордаг отправлял караваны в столицу, в Риантрийский Медико-Магический Институт, чтобы студенты заряжали накопители и имели с этого небольшую денежку. Теперь накопители заряжала я. И не имела с этого ни денежки, ни благодарности, ни какой-либо иной выгоды.
Вот и сейчас комната была полна тускло-серых яйцеобразных камней. Опустившись на неудобный стул, я взяла ближайший камень и подала первый импульс силы. Дальше накопитель тянул энергию сам, мне лишь оставалось вовремя прервать нашу связь.
Последние недели я старательно копила резерв: утащив с фабрики несколько осколков накопителей, я напитывала их силой и прятала в своей комнате под половицей. А нонна Шавье щедро зачаровывала мою дверь, чтобы никому не пришло в голову проверить, что там есть у завистницы Фике. Несмотря на то, что моя близняшка купалась в родительской любви, она не оставляла меня в покое. Портила немногочисленные вещи, совала любопытный нос в личные записи и, разумеется, не переставала издеваться над моими нарядами.
Увы, меня не ждало впереди ничего хорошего, так что… Я могла и рискнуть. Но тс-с, никто не должен знать о моих планах! Вредина Фике, злоязыкая Фике, насмешница Фике — нет больше той меня, что смело давала отпор всей семье. Есть теперь только зашуганная мышка Фике. Мышка, которая готовит большой-пребольшой сюрприз своей «любимой» семье.
Накопитель за накопителем, накопитель за накопителем, я выполняла привычную, рутинную работу ровно до тех пор, пока не почувствовала во рту привкус крови. Вот сейчас можно уходить, главное — хлопнуть дверью, чтобы работники меня заметили. Иначе с Висейра станется закрыть меня здесь до утра, как бывало не раз.
— Фредерика, — Он нарисовался рядом со мной, едва лишь я вышла. — Количество наполненных тобой накопителей не растет. Неужели ты уже достигла своего магического потолка?
— Господин Шордаг…
— Лорд Шордаг, — поправил меня Висейр.
Промолчать удалось с трудом. Лорд. В нашей стране лордов
Еще можно получить титул от родителей — тут все понятно: и образование, и земли, и богатство. И последняя возможность — получить крохотный земельный надел из рук королевы-матери по протекции короля.
Висейр Шордаг не имеет ничего из вышеперечисленного, он всего лишь гнусный человечишка, которого и господином-то величать не стоит.
— Фредерика, — тон Висейра стал угрожающим, — как ты должна ко мне обращаться?
— Господин Шордаг. — Я смотрела в пол и видела его тупоносые ботинки. Ботинки, которые стоили дороже, чем все, что было на мне надето.
— Тебя придется учить смирению, — с искренним удовольствием произнес он. — Едва лишь ясноглазая леди Кристин Дьерран выпорхнет из родового гнезда, о-о-о, я сразу заберу тебя. На пятый день недели ты покинешь свой дом.
— Мой долг — молиться о благополучии сестры все то время, что она пробудет в пути. А значит, покинуть отчий дом я смогу не раньше седьмого дня недели, — ровно проговорила я.
— Поговори, поговори. Ты последний раз мне перечишь, Фредерика, — его пальцы болезненно впились в мой подбородок, — дальше ты будешь только молчать и благодарить. Помнишь, что записано в твоем брачном контракте? Ты родишь мне детей, Фредерика, мальчика и девочку. Один продолжит род, вторая укрепит позиции семьи Шордаг. А ты… Думаешь, я не вижу, сколько презрения плещется в твоих глазах? Так вот, ты останешься здесь… Будешь приумножать мое богатство и однажды умрешь, заряжая накопитель.
Я нахмурилась, отбросила от себя его руку и прямо спросила:
— Откуда столько ненависти?
— А ты забыла, как насмехалась надо мной? — Он вскинул бровь. — Ты знатно повеселилась на ярмарке, теперь же настало мое время.
Спорить было бессмысленно и унизительно. Я никогда и ни над кем не насмехалась, но… Наличие сестры-близнеца порой здорово усложняет жизнь. Особенно если эта самая сестра так и ищет повод поиздеваться.
— Иногда я думаю, что в храме стоит выбрать чашу с ядом, — прямо сказала я, глядя в его тусклые, невыразительные глаза.
— Я прослежу за тем, чтобы тебе не предложили ничего настоящего, — процедил он, потемнев лицом.
И я поняла, что его коробит от мысли, что кто-то может предпочесть смерть. Что ж, самоубийство никогда не входило в мои планы, но если Шордага раздражает разговор об этом, то:
— Уйти из жизни можно разными методами. И видит Пресветлая Мать, любая смерть будет благом, если на другой чаше весов жизнь с вами, господин Шордаг. Точнее, не жизнь, а существование. Всего хорошего.
Забираясь в карету, я ругала себя последними словами. Ведь весь последний год я только и делала, что улыбалась, молчала или же молча плакала — не тогда, когда было больно и страшно, а тогда, когда от меня этого ожидали. У меня есть мечта, и я близка к ней. Спасибо нонне Шавье, карманам юбки и криворуким работникам — сегодня мне вновь удалось пополнить запас осколков.