Мама для Ромашки

Мишина Анна

В обед я никуда не иду, но зато могу с чистой совестью уйти с работы на час раньше.

Выхожу из кабинета, и спускаюсь на парковку. Чувствую себя, как ёжик в тумане: иду, а куда — не знаю. Совершенно запамятовав, что вообще-то я сегодня на своих двоих, выругалась себе под нос и уже хотела направиться на остановку, когда дверь открывается, и в моем поле зрения появляется довольный и улыбчивый Левашов.

— Алиса, привет! Сегодня что-то раза три мимо твоего кабинета пробегал, да так и не зашел поздороваться.

— Здравствуйте, Марат

Сергеевич, — киваю и вымучиваю из себя улыбку.

— Ты домой?

— Домой.

— Ты на машине?

— На автобусе, — выдаю односложные и сухие ответы.

— Так давай я тебя довезу, — машет головой мужчина и щелкает брелоком, — я все равно еду в твоем направлении.

— Откуда вы знаете мой адрес? — удивленно смотрю на Левашова, но тот лишь жмет плечами и проходит к своей новенькой дорогой Audi, закидывает портфель и пиджак на заднее сидение.

— Отдел кадров со мной соседствует. А я люблю гонять чаи, — подмигивает мужчина, услужливо открывая для меня дверь. Что-то он сегодня само очарование, болтлив, как никогда. — Садись.

Как-то на ум неожиданно приходит другой джип и другой водитель, который также изображал джентльмена… да уж.

— Нет, спасибо, — пячусь назад, к дверям. — Я, пожалуй, прогуляюсь и…

— В дождь? — недоверчиво косится Марат Сергеевич, — я, конечно, все понимаю, но я же не маньяк какой-то. Да и погода точно не располагает к пешим прогулкам.

— Авт…

— В автобусе сейчас толпы разъезжающихся офисных работников. Так что, прошу, — машет рукой мужчина и замирает в ожидании моего ответа.

Только хочу сказать уверенное “нет”, когда слышу, как за спиной хлопает дверь. По спине пробегает холодок, и, оглядываясь, я вижу Беркутова, который направляется к нам. Он прожигает меня своим горящим взглядом. Руслан явно зол и недоволен. Желваки на лице ходят, а рука с пиджаком сжата до такой степени, что проступили синие полоски вен.

Становится обидно. И такая его реакция на меня колет. Я ведь не сделала ничего плохого!

Чтобы избежать с ним встречи, которой я совершенно не хочу, быстро киваю Марату Сергеевичу и заскакиваю в салон его авто. Оборачиваюсь в сторону Беркутова, который даже, кажется, опешил от такого, а внутри просыпается злорадство. Да, Руслан Данилович, моих слез ты не увидишь.

— Алиса, — слышу рык своего начальника, но не реагирую.

— Рус, у тебя все в порядке? — спрашивает Левашов и удивленно косится то на друга, который подлетает к нам в считаные секунда, то на меня, вжавшуюся в кожаное кресло. Он не решается захлопнуть дверь, явно не понимая, что здесь происходит.

— Алиса Алексеевна, будьте добры пересесть в мою машину! — слышу злое рычание почти в ухо, когда Беркутов, уперевшись в крышу машины, заглядывает внутрь. Однако я с упрямством барана смотрю прямо перед собой и, собрав всю оставшуюся силу воли, говорю:

— Нет.

— Что значит — нет?

— То и значит.

— В мою. Машину. Быстро!

— Вы забываетесь, — оборачиваюсь,

прошипев ему в тон. — И я еду с Маратом Сергеевичем. — Шоколадного цвета глаза мечут молнии, а я из последних сил держу себя, чтобы не зареветь, оказавшись так близко к мужчине, что перевернул мою жизнь. А потом использовал и выбросил, как надоевшую куклу. И даже ничего не объяснил.

— Лиса, хватит упрямиться, — смягчается взгляд, и Руслан тянет руку, — поехали, я отвезу тебя.

— Алиса Алексеевна, Руслан Данилович, и нет, — отдергиваю руку, не позволив ему прикоснуться, и снова отворачиваюсь.

— Алиса…

— Рус, — встревает Левашов, слегка отодвигая друга от машины и тут же захлопывая дверь. Я с небывалой поспешностью щелкаю замком и прикрываю глаза ладошкой, быстро смахиваю покатившуюся слезинку. Мужчины о чем-то ожесточенно спорят, но у меня в ушах словно вата. Не слышу и не хочу слышать.

В итоге не знаю, сколько прошло времени, но Марат Сергеевич садится за руль, и мы наконец-то уезжаем. Оглядываюсь в зеркало, но Беркутова уже и след простыл.

— Не обращай на него внимания, — наконец-то заговаривает Левашов, нарушая установившуюся в салон тишину. — Он бывает очень упрямым и очень злым, но Рус — неплохой человек.

Неплохой. Знаю. Видела. И эта картинка так и мелькает перед глазами. То, каким он может быть, когда ему это нужно и выгодно.

— Не обращаю.

— У него семейные проблемы. Бывшая нарисовалась… но, думаю, тебе это мало интересно.

— Именно.

Вот и все, на этом наш диалог закончился. Подъезжать к дому Марат Сергеевич не стал по моей просьбе, а притормозил там же, где меня забирал перед… свиданием Беркутов.

Уже выскочив из машины, слышу вслед:

— Алиса!

Оборачиваюсь, встречаясь с заразительной улыбкой Левашова.

— Может, пообедаем как-нибудь вместе?

Я даже чуть рюкзак из рук не выронила, услышав такое. У них что, в “ПрайдИвест” фишка такая — за молодыми сотрудницами ужами виться?

— Не думаю, что это хорошая идея, Марат Сергеевич.

— Зря, — ничуть не расстроившись, а еще сильней улыбаясь, подмигнул мужчина. — Я очень-очень-очень хороший собеседник и знаю кафе, в котором готовят самые вкусные во всем городе панкейки.

— А еще вы очень-очень-очень самоуверенны, — искренне улыбаюсь впервые за несколько дней.

— Ну, зато мне удалось тебя развеселить, — и с этими словами второй начальник садится в свой шикарный автомобиль и уезжает.

Да уж, Лиса, не было печали — попала в фирму “ПрайдИнвест”.

Следующие пару дней в фирме я стараюсь вообще лишний раз не отсвечивать. Из разговора с Ритой поняла, что у начальства полный загруз, и они вовсю готовятся к встрече со “СтройКорп”, а Беркутов почти не появляется в офисе, мотаясь по выездным встречам. После инцидента на парковке в тот же день, вечером, на телефон пришло СМС от Руслана: