Мама из ниоткуда

Гринберга Оксана

Но уже не смогли.

Маркус уставился на грубую деревянную ложку в тарелке. По рассказам пастуха выходило, что табор остановился на стоянку около трех дней назад, после чего с места так и не сдвинулся.

Местные, покумекав, решили, что во всем виноваты демоны.

Горцы суеверны, подумал Маркус, так что они держались от стоянки подальше, а дикие звери могли почувствовать то, чего он был лишен из-за близости к Белому Мареву.

Скорее всего, причина в магии. Поэтому лагерь остался нетронутым.

Но у него

все равно не складывалось. Если бы речь шла не о рингулах, то он бы мог поверить в суеверный ужас, внушенный магией и заставивший людей бежать без оглядки. Но этот народец не был способен пройти мимо чужого, что уж говорить о том, чтобы бросить свое, даже порядком испугавшись!..

– Судя по всему, они сбежали, – произнес Брендан.

– Они исчезли, – поправил его Маркус, уставившись на оброненные ложки и на нанизанный на ветку кусок мяса со следами зубов. – Их словно в один миг унесла неведомая сила.

Брендан покачал головой, заявив, что о таком он никогда не слышал, хотя закончил столичную Академию Магии с отличием. Подобных заклинаний попросту не существует.

– Быть может, все-таки Белое Марево? – произнес он, устремив взгляд в сторону Корзнака.

– Говорю же, оно досюда не добиралось! – поморщился Маркус. – Что бы здесь ни произошло, Хаос в этом не виноват.

– Тогда что? Или кто? – негромко спросил у него Брендан. – Быть может, тот самый магический всплеск?.. По времени как раз совпадает.

Маркус пожал плечами.

– Сложно сказать. Следов я пока что не вижу.

Затем снова закрыл глаза, всеми силами пытаясь почувствовать… Наконец, на границе осознания уловил легкий привкус родовой магии, но ни рисунка, ни смысла заклинания понять ему так и не удалось.

Что бы здесь ни произошло, это лежало за пределами его знаний и умений. Признаться, оно попросту не укладывалось у него голове.

К тому же в эту самую голову нагло и постоянно лезли посторонние мысли. Занимали часть его разума, хотя он всеми силами старался его освободить.

Выкинуть из него образ служанки из «Бешеного Быка».

Маркус видел ее мельком, когда она стояла возле повозки на перевале Узгул, но почему-то запомнил. Причем запомнил настолько хорошо, что даже сейчас уверенно мог сказать, какого цвета у нее были волосы и глаза, и назвать ее имя.

Ее звали Зарина.

Зарина Коваль.

Яркие, зеленого цвета глаза, темные брови вразлет, светлые волосы, в которых запутались оба солнца; красивые, благородные черты лица, и фигура, постоянно встававшая у него перед глазами, вызывая…

Много всего вызывая.

Девушка была высокой и тонкой, и даже грубое, словно с чужого плеча, платье не сумело скрыть от его взгляда приятные формы. Все было именно так, как ему нравилось, – небольшие округлости в нужных местах, их он тоже сумел разглядеть.

В эту самую секунду Маркус себя оборвал. Ну что он как мальчик, запавший на красивое личико и стройные ножки?

Это уже слишком, сказал он себе строго. Нужно сейчас же выкинуть глупости из головы и заняться делом. Понять, что произошло с табором рингулов, – не могли же их утащить демоны, как утверждал пастух?! А если это было заклинание, то что оно в себе несло?

Вернее, куда оно всех унесло?!

Но уже очень скоро Маркус убедился: как бы он ни старался, разобраться в произошедшем ему не под силу. К тому же Белое Марево все-таки прорвало метки, хлынув вниз по склону, поэтому он оставил своих людей перетрясать стоянку и отправился в долину.

Провозился больше часа, истратив почти весь резерв под ноль, но все же выставил новые метки, порядком оросив их своей кровью.

– Мы выяснили, чей это табор, – заявил Брендан, когда Маркус вернулся. – Нашли купчие на лошадей и риганорские листовки с наградами за поимку. Барон Джакура хранил их у себя. Думаю, ему было не чуждо некое тщеславие.

– Значит, барон Джакура, – кивнул Маркус. – Что-нибудь еще?

Оказалось, на этом все. Ничего нового, что могло бы пролить свет на ситуацию, они не нашли.

– Раз так, то уезжаем! Хаос близко, и сейчас он беснуется, пытаясь до меня добраться. Ему не нравится, когда его запирают, так что лучше не злить его без дела.

В случае прорыва куда больше Маркус тревожился не за себя, а за своих людей. Поговаривали, что ДерХарры были способны довольно долго выдерживать контакт с Белым Маревом. Даже больше – они могли существовать внутри тумана несколько дней, и тот не сразу похищал у них жизненную силу, разум и магию.

Впрочем, Маркус не испытывал желания проверять это на себе. Он по памяти мог перечислить пару дюжин предков, канувших в неизвестность, отправившись разыскивать легендарный Тал-Кайеш. Из них никто так и не вернулся, и Маркус был уверен, что их кости давно уже занесли пески пустыни Доргии.

Наконец, они забрали лошадей рингулов – не погибать же тем в горах? – после чего отдали их местным пастухам и отправились в обратный путь.

Их дорога лежала в Пайсу.

Именно там Маркус собирался не только дать пинка своему кузену, отослав того в горы, но и разыскать другие таборы и хорошенько расспросить у них о бароне Джакуре и его людях.

Он чувствовал себя ищейкой, взявшей след.

К тому же в Тарии завтра-послезавтра ожидался большой праздник в честь Возрождения Триединой Богини. В Пайсе по этому поводу должен быть состояться фестиваль, на который, конечно же, съедутся и рингулы – вернее, слетятся, словно вороны на оставленное щедрой рукой угощение.

Это облегчало ему задачу.

– Пошевеливайтесь! – приказал он Брендану, да и сам пришпорил Валора.

Потому что было еще кое-что, что гнало Маркуса вперед, – не только встревоженный Хаос и желание поскорее добраться до Пайсы.