Мама, я рокера люблю!
Шрифт:
Ребята лишь хитро посматривали на меня и усмехались, а я, несмотря на то, что великолепно понимала, что это всего лишь грубая лесть и попытка затащить меня на свидание или, что еще лучше, сразу в постель, краснела как школьница.
Наконец, они пошли работать в студию, а я облегченно вздохнула и решила выйти, чтобы прогуляться и подышать воздухом, благо погода была великолепная, температура +10 и ярко светило солнце. Напевая про себя песенку М. Мэнро “I Wanna be Loved by You, just you, nobody else but you”, которую я, конечно же, мысленно обращала к Тому, я дошла до супермаркета,
– Здравствуйте. А разве вы не должны быть в студии? – удивилась я.
– Мы решили сделать небольшой перерыв, я устал торчать там все дни напролет и решил немного размяться. Не хотите составить мне компанию?
– Вообще-то, я уже возвращалась. К тому же я с пакетом, - показала я на свою ношу.
– Ну, это не беда. Я помогу вам его нести. Пожалуйста, не отказывайте мне. Вы же помните, на что я когда-то пошел ради вас. Променял неделю на Сейшелах на неделю работы с «Whitchstone Pictures».
– Но разве они этого не достойны?
– Они-то может быть и достойны, но таких достойных много, а вы, - и он оценивающе окинул меня взглядом. – Одна. Почему бы вам не съездить туда со мной, когда я закончу работу?
– Ну, как сказал однажды Велемир Хлебников, таких, как я, вообще нет. Хотя вам едва ли что-то говорит это имя. К тому же всё дело в том, что моя работа будет в полном разгаре, - ответила я, размышляя, как бы помягче послать его куда подальше и при этом не испортить отношения с Томом. Однако если Том станет подкладывать меня под этого типа, то грош ему цена. Но я все же надеялась, что он не поступит со мной так.
– Глупости!
– воскликнул между тем Франк. – Я поговорю с Томом и он вас отпустит. Мне он не откажет.
– Но я не хочу, чтобы вы с ним говорили! – отрезала я. – Мне очень жаль, но даже если бы у меня была уйма свободного времени, я не поехала бы с вами. Дело в том, что я несвободна.
– Вот как? А Том сказал, что у вас никого нет.
«Говнюк!» - подумала я, однако не сказала этого вслух.
– Том не может быть в курсе моей личной жизни. Вероятно, он что-то упустил. К тому же я ее не афиширую, - холодно улыбнулась я.
– Что ж, понял. Не буду вам более досаждать, - проговорил он, протягивая мне пакет.
– Благодарю вас, - ответила я и пошла к дому, строя на ходу планы мести.
– Не ожидала, что ты займешься грязным сводничеством! – воскликнула я, залетая в столовую, где сидел и читал газету Том, и бросила на стул пакет с покупками.
– Не понял? – поднял он глаза от Daily Telegraph.
– Ты сказал Фрэнку Мартину, что я свободна и ко мне можно подкатиться! Типа «она не откажет вам, будьте спокойны, у нее никого нет»! Да кто ты вообще такой, чтобы распоряжаться моей личной жизнью?!
– И в мыслях не имел, - невозмутимо проговорил он, вновь погружаясь в чтение газеты.
– Да что ты вообще знаешь обо мне?! – воскликнула я, возмущенная этим неприкрытым безразличием.
– По правде сказать немного, - сложил газету Том – очевидно, понял, что почитать ему здесь спокойно не удастся. – Никак не ожидал подобной реакции на невинное предложение.
– Невинное?! Ты считаешь предложение переспать невинным?! – от возмущения я едва подбирала нужные слова, потому что больше
– Ну, когда-то ты так не возмущалась по этому поводу. Не думал, что это заденет тебя сейчас, - ответил он, вставая из-за стола.
– Когда-то? – переспросила я, не совсем понимая, куда он клонит.
– Да. Когда-то в студии, перед гастролями в Америке, - объяснил он, стоя напротив меня и глядя прямо в глаза.
«В студии. Вот мы и вернулись к нашей излюбленной теме. Так вот, значит, как он воспринял это. Как обыкновенную неразборчивость! И целовал меня вчера тоже потому, что был уверен, что я не откажусь». Это был удар ниже пояса. Я почувствовала, что мне стало трудно дышать от боли, и захотелось сказать что-то обидное, чтобы он тоже почувствовал эту боль. А еще лучше ударить его наотмашь по лицу, чтобы на щеке проступили красные пятна, как отпечаток, как печать, каинова печать.
Но я не могла его ударить, не имела на это права. Да и что такое я могла сказать ему, чтобы обидеть. Он был неуязвим. Он же не любил. Он даже не понял, что меня так задело.
Я отвернулась, чтобы он не видел моих слез. В это время в комнату почти вбежал запыхавшийся Пит.
– Извините. На улицах ужасные пробки. Выехал всего на десять минут позже, а там уже не протолкнешься, - оправдывался он.
– Ну вот. А мы по твоей милости должны слоняться без дела. А к нашей Алисе начал клеиться Фрэнк.
– Ну, это он и без моей, так сказать, помощи сделал бы. Он давно уже на нее посматривает.
– Но ты предоставил ему идеальную возможность, - возразил Том.
– Довольно, - не выдержала я этого лицемерия. – Повод ему предоставили гораздо раньше, и сделал это ты!
И схватив со стула пакет, я вышла из столовой.
В тот день я больше не выходила из комнаты, даже на обед и ужин осталась у себя, несмотря на приглашения Ричарда и Пита. Сославшись на головную боль, я предпочла давиться шоколадками и йогуртами, предусмотрительно купленными в супермаркете. И после просмотра футбольного матча «Арсенал – Ливерпуль» отправилась спать.
Проснулась я посреди ночи от безумной жажды. Мне казалось, что если я немедленно не выпью воды, то просто умру. Из крана я пить не могу. Конечно, может, в Англии вода и нормальная, но еще со времени жизни в России меня приучили ни при каких обстоятельствах не пить воду из крана. И вот я встала, надела тапочки и, как была, в легкомысленной ночнушке, оставлявшей мало простора для воображения, спустилась на кухню, налила в стакан минералку и стала жадно пить. В этот миг мне послышался какой-то шорох и, оглянувшись, я увидела Тома. Сердце мое бешено заколотилось, я отвернулась, делая вид, что не заметила его, и продолжала пить. Но даже не глядя, я спиной ощущала его присутствие, слышала его дыхание, чувствовала жар, идущий от его тела. Мозг приказывал мне бежать прочь, но тело не слушалось, и я не могла сдвинуться с места. Вскоре, совсем как когда-то в студии, я почувствовала его руку, скользящую вверх по моему бедру. Сначала по внешней, а затем по внутренней стороне. Я вцепилась в стакан, словно в спасательный круг, и мне казалось, он вот-вот треснет под моими пальцами. Я почти не дышала, боясь отвлечься от передвижений его руки.