Мама
Шрифт:
Иногда встречи бывали случайными, но чаще это был тонкий расчет, стратегический план.
Усмехнувшись, Константин невольно замедлил шаг и даже приостановился, перейдя мост.
И вдруг ему показалось, что на дороге, в тени деревьев, образующих здесь зеленый коридор, как бы из его мыслей возникла Надя. Почудилось? Да нет же! Надя в светлом платье, в белых босоножках идет, задумавшись, несет аккуратно перевязанный большой сверток. Неужели пройдет, не заметив?
Подняла голову,
— Костя! Здравствуй. Мама говорила, что вы здесь. И что у тебя очаровательный сын.
— А твоя Верочка небось в школу скоро пойдет?
— Да, уж не так много осталось.
— Ты давно приехала? Всем семейством?
— Да, всем семейством. Вчера приехали. Ты, Костя, на станцию?
Надя перешла мост, Константин шел рядом.
— Собственно, я наоборот — со станции домой. А ты в Москву?
— Нет, я к своей портнихе, она за линией живет, на Садовой улице, помнишь?
— Дай я понесу. Что это? Солидных размеров твои наряды!
— Это мое драповое пальто.
Надя поглядывала на него искоса, с доброжелательным любопытством: вот ты какой!
— Костя, ведь мы… пять лет не виделись!
Он сказал:
— Шесть.
— Да, правда. Ты что на меня так смотришь? Подурнела, постарела?
— Не напрашивайся на комплименты.
— Как Светлана твоя? Я, Костя, очень порадовалась тогда за тебя.
— Спасибо за хорошее отношение.
— Она у тебя чудесная… Вот сюда пойдем, к переезду.
Шел поезд. Они постояли, пережидая, уже откровенно, в упор разглядывая друг друга.
— Ну, а я на твой взгляд — постарел?
— Это мы, женщины, стареем. Про мужчин говорят: возмужал.
Изменилась она? Да, конечно. Немного пополнела — и это ей идет. Ее красота была строгой, стала роскошной. Глазам больно смотреть! Кто ни пройдет мимо — оборачивается.
Константин проводил Надю до дома портнихи.
— Посиди здесь на скамейке, я очень быстро. Вместе вернемся.
На обратном пути Надя рассказывала о дочке. Заставила говорить о Димке, о Светлане.
— Это очень жаль, что Светлана не работает. Нужно устроить, чтобы преподавала опять.
— А как устроить? Ну, вот как ты устраивалась, скажи.
— У меня нянечка очень хорошая, клад.
Константин усмехнулся, вспомнил Олю Рогачеву: «еще один вариант».
— Не всем удается клад найти.
— А вы искали?
— Ну как же! Кроме того, ведь он хворал много. Я думаю, может, это и лучше, что Светлана пока с ним.
— А сейчас-то он здоров?
— Сейчас вроде здоров.
— Ну, тогда это мужская логика — радоваться, что жена дома сидит.
— Я, Надя, думаю, что в данном случае это логика общечеловеческая. Мне кажется, Светлане самой было бы жалко
Они уже подходили к Надиному дому.
— Зайдешь?
— Нет, спасибо, я и без того задержался.
— Боишься, от жены попадет?
— Нет, не боюсь. Она у меня не сварливая.
— Уж будто не попадает никогда?
— Если и попадает, так за дело.
— Ах, все-таки, значит, бывали и серьезные проступки!
— Я, Надя, себя за ангела никогда не выдавал.
Надя сказала добродушно:
— Смешно мне все-таки на тебя глядеть: почтенный отец семейства! Ну, в таком случае, до свидания, приходите к нам завтра всем семейством. Приходите часам к шести — днем у нас запланирована прогулка.
— Спасибо, я передам семейству. Всего хорошего. Но как раз в эту минуту в саду появилась Александра Павловна. Теперь не зайти и не поздороваться было бы уже неловко.
Димка только что кончил сосать. Но положить в кроватку никак себя не давал. Как только Светлана делала движение — встать с кресла, малыш открывал глаза и рот, делал еще несколько дополнительных ленивых глотков и опять засыпал. И жалко было с ним расставаться, уж очень приятно тяжелела на руке влажная головенка.
Начинало уже темнеть. Светлана чутко прислушивалась к шагам на улице. Вот, кажется… Скрипнула калитка. Шаги на террасе. Костя осторожно заглянул в спальню. Светлана приложила палец к губам.
Через несколько минут она вышла в столовую.
— Голодный?
— Да, очень. Представь себе, Надю встретил. Они вчера только приехали. Стала расспрашивать про тебя, про Димку. Я проводил ее за линию — там портниха у нее какая-то, потом вернулись, неудобно было к ним не зайти.
— Верочку видел?
— Видел. Еще не спала.
— Славная она?
— Да, очень миленькая. Но… если говорить объективно, то Димка наш…
— …симпатичнее? — с живостью подхватила Светлана.
XX
В выходной день Димка, против обыкновения, проявил великодушие и дал родителям поспать. Позавтракали поздно. Вынесли в сад Димкину кровать.
Константин спросил:
— Ты купаться пойдешь?
— Я попозднее, когда управлюсь.
— Тогда я сейчас схожу окунусь, а потом еще раз пойдем, вместе.
Если дождя не предвиделось, Светлана готовила обед в саду. Две электрические плитки выводились длинными шнурами через террасу на широкую скамью. Две кастрюли дружно кипели, и можно было следить за ними и одновременно занимать Димку веселыми разговорами. Чайник ждал своей очереди: включенный вместе с плитками, он обычно гасил свет во всем доме.