Мамочка в законе
Шрифт:
Наконец Лола увидела Зайкина, который стоял, скромно привалившись к колонне, и внимательно разглядывал текущую мимо толпу. Она снова удивленно подумала, насколько он не соответствует ее представлению о том, каким должен быть любимец женщин, разбиватель женских сердец, и заняла стратегически выгодную позицию прямо напротив Василия.
Взгляд Зайкина скользнул по ней, и неожиданно Лола почувствовала непонятное оживление. Она слегка изменила позу, чтобы бриллианты заиграли в падающем на них свете.
Рядом с Василием остановились две девицы, довольно скромно одетые на фоне здешней расфуфыренной публики. Лола шестым чувством узнала нанятых Маркизом
Поглядывая на Лолу, девушки говорили с таким расчетом, чтобы Зайкин непременно услышал их:
— Ты видела Сигильдееву? Ну вон стоит в жутком платье!
«Знала бы ты, сколько это платье стоит», — возмутилась Лола, полностью войдя в роль.
— Ну надо же так вырядиться! — раздраженно продолжала девица. — Нацепила на себя центнер бриллиантов и думает, что стала неотразима! А сама-то! Ни рожи ни кожи!
«На себя посмотри!» — мысленно возмутилась Лола.
— Даже со всеми деньгами своего папочки до тридцати лет не смогла выйти замуж! — поддакнула вторая девица.
«Ну уж насчет тридцати лет — это перебор, — обиженно подумала Лола, — мне еще далеко до тридцати! В конце концов, вполне могли бы обойтись без таких оскорбительных выпадов!»
— А кто у нее папочка? — подала свою реплику вторая девица.
— Как, ты не знаешь Сигильдеева?
— Неужели? Тот самый Сигильдеев?
— Конечно, тот самый! Один есть Сигильдеев, владелец целой сети супермаркетов! Но это ей нисколько не помогает! Ты только посмотри, как она одета! Это просто кошмар! Вкуса — ни на грош! Ты можешь себе представить, чтобы я когда-нибудь надела такое платье?
«Да у тебя на такое платье просто денег нет и никогда не будет! — еще больше обиделась Лола. — Ты бы в этот театр вообще никогда не попала, если бы Ленька не купил тебе билет, так сказать, по производственной необходимости! И что он только находит в таких швабрах, хотела бы я знать?»
Она тут же напомнила себе, что девушки просто добросовестно выполняют порученное им задание, то есть честно отрабатывают свой хлеб, и постаралась взять себя в руки.
— Но бриллианты! Сколько, интересно, карат она на себя нацепила? — продолжала разговорчивая девица. — Это, наверное, годовая добыча Якутии!
— Но все равно, это ей нисколько не помогает! — поддержала подругу вторая статистка.
По-видимому, их разговор не прошел мимо внимания Зайкина. Он пошевелился и обвел зал вроде бы скучающим взглядом. На самом деле смотрел он очень внимательно. На всякий случай Лола опустила глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом. Убедившись, что вокруг все нормально, Василий отклеился от колонны и медленно двинулся в сторону Лолы. При этом на лице у него появилось выражение трогательной растерянности. Он стал похож на маленького мальчика, заблудившегося в темном ночном лесу, и Лола неожиданно поймала себя на странном, неожиданном желании. Ей захотелось взять Василия за руку и отвести куда-нибудь в тихое, уютное место. Там усадить на диван, погладить по голове и расспрашивать тихим голосом, как он себя чувствует, не дует ли ему от форточки и не жали ли сегодня новые ботинки.
В полном удивлении Лола застыла в своем углу. Девушки, увидев, что Зайкин двинулся к Лоле, отошли в сторонку.
Она еще раз взглянула на Василия и опять удивилась тому, как человек с такой заурядной внешностью может охмурять многочисленных богатых женщин до такой степени, что они готовы сами отдавать ему свои деньги… впрочем, судя по Лолиному самочувствию, с Василием будет не так просто разобраться, так что нужно
Василий двигался к ней мелкими шажками, не показывая, что он стремится к определенной цели. Он посматривал по сторонам, поднял одной даме упавшую программку, трогательно извинился перед другой дамой, с которой едва не столкнулся. При этом он часто посматривал в Лолину сторону. Лола заметила это, наблюдая за ним из-под ресниц — метод, которому каждая женщина обучается с детства, как кошка — ловить мышей. При этом она не забывала сохранять на лице надменно-туповатое выражение.
Василий понемногу приближался, и Лоле следовало подумать, как привлечь его к себе, так чтобы это выглядело естественно. Проще всего было бы что-нибудь уронить, и чтобы он поднял. Но что уронить? Платок? Слишком уж театрально, совсем как у Шекспира. Там они всю пьесу бегали с этим несчастным платком, «расшитым цветами земляники», Отелло даже свою Дездемону из-за него задушил. Можно, конечно, просто уронить программку, но это будет уже не высший класс. А если сделать вид, что случайно выпала из ушка бриллиантовая сережка, то поднимется форменное столпотворение, найти сережку захочет не один Василий Зайкин, его тут затопчут, да еще и сережку в суматохе утянут, народ тут всякий попадается. Что с того, что бриллианты поддельные, они обещали вернуть вещи через три дня в целости и сохранности.
Василий был уже совсем близко, и Лола поняла, что нужно на что-то срочно решаться, потому что сам он не делал попытки вступить с ней в контакт, видимо, тоже хочет, чтобы их знакомство выглядело как можно естественнее. Лола неловко повернулась и выронила сумочку. Сумочка оказалась раскрытой, так что упала с шумом, и на пол вывалилась записная книжка, пудреница и кошелек. Василий мгновенно подскочил и присел на корточки, чтобы подобрать Лолино барахло. Но сама она за секунду до этого тоже наклонилась, торопясь поднять кошелек. Она опасалась, как бы этот аферист не схватил кошелек первым и не удрал с ним в суматохе. Может, он посчитает, что с него хватит и не станет знакомиться с Лолой. Леня говорил, что Зайкин ничем не брезгует, вот ухватил у дамы дорогую шубу — и доволен. А у Лолы в кошельке кредитка… И вот они столкнулись лбами. Все вышло очень естественно, подумала Лола, потирая лоб, но шишка ей обеспечена. Лоб у Василия Зайкина оказался крепким.
Она очень натурально вскрикнула, но негромко, чтобы не привлекать к себе внимания окружающей публики, потом отняла руку от многострадального лба и совсем близко увидела глаза Василия. В них стояло такое трогательное выражение, что в груди у Лолы что-то лопнуло и разлилось горячим и сладким. Ей тут же захотелось окружить этого полноватого, не слишком привлекательного мужчину заботой и лаской. Ей захотелось подавать ему по утрам в постель кофе и горячие круассаны, завязывать галстук, долго копошась под его подбородком, целовать в мягкую щеку, пахнущую хорошим лосьоном для бритья, и даже собственноручно гладить ему рубашки.
Лола совершенно не следила за своим лицом и забыла все Ленины наставления, но именно в этот момент в глазах ее появилась томная поволока, что и дало понять прожженному типу, большому знатоку женской психологии Василию Зайкину, что дело его на мази.
— Простите, — сказал Василий приятным сочным баритоном, — простите меня, я такой неловкий.
От звука его голоса Лола несколько пришла в себя. Не зря она была актрисой, да еще прошла хорошую школу под руководством Лени Маркиза. Мозги у Лолы явно начинали отказывать, придется выезжать на мастерстве.