Мамочка

Велимера

— Ты очень хорошая, — чуть хрипло прошептал он в полудреме, — и мама, и мамочка.

— Надеюсь, — улыбнулась я, целуя его под ухом, — но я все равно хочу вас помирить.

—

Я никогда его не прощу, — проворчал блондин, — потому что Пара — это святое, — я приподнялась на локте, заглядывая ему в лицо, и мужчина с тяжелым вздохом неохотно начал: — я один из младших его сыновей, меня родила его Пара. Нам всем было тяжело, когда она умерла, но он через пять лет уже собрался жениться на другой, хотел, чтобы я ее признал. Я тогда был единственным альфой из щенков и один смог противиться его решению. И в следующее же полнолуние выдрал из себя связь с ним, потому что после Пары никого быть не должно, его самого должно было не стать!

Да, вполне резонная причина для ссоры. Я бы тоже не захотела называть мамой следующую женщину. Понимаю, как ему обидно — это же почти заявление, что его мама для отца почти ничего не значила.

— А если ты найдешь Пару? — в который раз задала

я всегда волновавший меня вопрос. — Что тогда будет с нами?

Я ведь не смогу уйти из стаи и буду вынуждена наблюдать за любимым мужчиной и женщиной его мечты.

— Ничего не будет, — как всегда, ответил он, — потому что я сам выбираю свою спутницу жизни.

— Вот учуешь ее — и забудешь это все сразу, — буркнула я, уткнувшись носом ему в шею.

— Я не хотел тебе говорить, — с сожалением прошептал Ваня, — но я ее уже встретил, — я даже села, прижимая одеяло к груди, — примерно год назад, — я отвернулась и закрыла лицо ладонями. Год мне лгал и изменял? Как теперь жить с этим? — она была очень красивая. Я стоял с подветреной стороны, она меня не чуяла. И волк потом на меня три месяца обижался, потому что я сел в машину и уехал.

Обернувшись, я неверяще заглянула в глаза севшему оборотню. И, всхлипнув, повисла у него на шее, а в голове эхом отдавались сильно участившиеся за последний год “я тебя ни на кого не променяю”.