Манускрипт всевластия
Шрифт:
— Скажи это снова. То, что по телефону сказал.
— Я люблю тебя, Диана. Я боролся с собой и проиграл, да поможет мне Бог.
Мое лицо в его ладонях стало мягким, как воск.
— Я тоже люблю тебя, Мэтью. Всем сердцем.
Его тело откликнулось мне. Пульс, конечно, не участился, и кожа не утратила своего палящего холода, но в горле возник звук, слабый рокот, пронизавший меня желанием. Мэтью, все замечавший, впился в меня ледяным поцелуем.
Я вся вспыхнула, как костер, руки скользнули вниз по его спине. Он хотел отстраниться,
— Диана, — предостерегающе сказал он.
«Что не так?» — невинно осведомился мой поцелуй.
В ответ он снова приник ко мне губами, нежно потрогал пульс на шее и стал поглаживать левую грудь, где билось сердце.
— Теперь ты моя, — сказал он, немного ослабив объятия.
Губы у меня онемели — я только кивнула, крепко держа его ниже поясницы.
— И никаких сомнений? — уточнил он.
— Ни малейших.
— С этого момента мы с тобой одно, понимаешь?
— Кажется, да. — Я понимала это так, что никто и ничто не сможет оторвать меня от него.
— Она понятия не имеет, о чем ты толкуешь, — заявила Изабо. — Этот ваш поцелуй нарушил все законы, которые не дают развалиться нашему миру и обеспечивают нам безопасность. Ты, Мэтью, пометил эту ведьму как свою, а ты, Диана, предложила свою кровь и свою силу вампиру. Вы оба повернулись спиной к своим родичам и дали клятву иному враждебной расы.
— Мы всего лишь целовались, — испуганно возразила я.
— Вы дали клятву и тем самым стали преступниками, да помогут вам боги.
— Значит, мы теперь вне закона. Нам уйти, Изабо? — Голосом мужчины говорил мальчик, и у меня дрогнуло сердце из-за того, что я заставила его выбирать между нами.
Мать, подойдя, сильно ударила его по лицу.
— Да как у тебя язык повернулся?
Они оба застыли, как пораженные громом. След от ее руки на его щеке покраснел, посинел и исчез.
— Ты мой самый любимый сын, — стальным голосом заговорила она, — а Диана отныне становится моей дочерью — я отвечаю за нее, как и ты. У нас общая война, общие враги.
— Ты не обязана укрывать нас, Maman, — прозвенел, как тугая тетива, голос Мэтью.
— Хватит молоть чепуху. Я не позволю, чтобы вас затравили из-за вашей любви. Мы будем драться, и ты, дочка, тоже — как обещала. Ты безрассудна, как все настоящие храбрецы, но в твоем мужестве я не сомневаюсь. Кроме того, тебе он нужен как воздух, а он хочет тебя, как никого не хотел со дня своего возрождения. Дело это решенное, а там поглядим.
Изабо неожиданно привлекла меня к себе и поцеловала — в одну щеку, потом в другую. Я жила в ее доме уже несколько дней, но приняла она меня по-настоящему только сейчас.
— Для начала неплохо бы Диане сделаться наконец из жалкого человечишки ведьмой, — перешла она к сути дела. — Женщины де Клермонов сами защищают себя.
— Я позабочусь о ней, — ощетинился Мэтью.
— Вот почему ты всегда проигрываешь в шахматы, — погрозила пальцем она. — Сила королевы,
— Не трогай ее, Изабо. Я никому не позволю ее переламывать.
— А разве она, притворяясь человеком, не переламывает себя? — красноречиво фыркнула мать. — Она ведьма, ты вампир — вся каша заварилась как раз из-за этого. Как может ведьма, у которой достало храбрости тебя полюбить, бояться собственной силы, mon cher? [53] Да ты бы растерзать ее мог — и те, кто явится сюда, узнав, что ты сделал, тоже на это способны.
— Она права, Мэтью, — вставила я.
— Пойдемте в дом — ты замерзла, — решил он. — Поговорим сначала об Оксфорде, а потом уж перейдем к магии.
53
Дорогой (фр.).
— Я тоже должна кое-что тебе рассказать. — Теперь самое время раскрыть часть наших секретов, думала я — например, то, что я в любой момент могу превратиться в бурный поток.
— У тебя будет на это время, — сказал Мэтью, ведя меня к замку.
Марта стиснула его в объятиях так, точно он вернулся с войны, и усадила нас всех перед жарким огнем в гостиной.
Мэтью, пока я пила чай, то и дело прикасался ко мне — клал руку на колено, разглаживал свитер на плечах, поправлял выбившуюся прядь. Как будто возмещал то, чего лишился за время нашей короткой разлуки. Я начала свои расспросы хитро — спросила, как прошел перелет, и только потом свернула на Оксфорд.
— Маркус и Мириам были в лаборатории во время попытки взлома?
— Да, были. — Мэтью выпил вина, которое подала ему Марта. — Но им ничего не грозило, поскольку воры далеко не прошли.
— Слава Богу, — тихо сказала Изабо, глядя в огонь.
— Что им, собственно было нужно?
— Информация о тебе, — неохотно сознался Мэтью. — В твою квартиру при Нью-колледже они тоже проникли.
Так. Одним секретом меньше.
— Фред в ужасе. Сказал, что колледж врежет в твою дверь пару новых замков и поставит на лестнице камеру наблюдения.
— Фред ни при чем. В начале учебного года достаточно пройти мимо портье уверенным шагом, имея на себе шарф данного колледжа, — всех новых студентов он знать не может. Но что там взять-то, в моей квартире? Черновики? — Да нет, это смешно. Зачем взломщику историческая алхимия?
— Черновики у тебя с собой, в ноутбуке. — Мэтью чуть сильнее сжал мою руку. — Взломщики искали не их — они перевернули вверх дном твою спальню и ванную. Мы думаем, что они охотились за образцами твоей ДНК — волосами, частицами кожи, обрезанными ногтями. В лабораторию им проникнуть не удалось, поэтому они пришли к тебе на квартиру.