Маньяк не знает слова «нет»
Шрифт:
— И страшно, — Элеонора почувствовала, как мимолётный холодок прошёлся по рукам, опускаясь до колен и до самого низа.
— Не бойся умереть. А что станется с твоими близкими людьми — дело уже не твоё, — маньяк опустил ладони к оледеневшим пальцам Элеоноры и взял в свои. Беспомощность овладела ею. — Но мне, разумеется, совсем не хочется, чтобы ты отправлялась на тот свет. Поэтому… — Оффендер подозрительно затягивал словно обдумывая, что сказать дальше.
— Ты не оставишь меня в покое, да? Почему?
— Я
— В каком смысле? Однажды? — Элеонора, словно парализованная, не выдергала рук из тёплых ладоней Оффендера.
— Ты очень похожа на девушку из моего мира. Она… — он с неохотой выжимал из себя слова. — Она погибла по моей вине.
— Из-за чего? Ты убил её?
— Я? — Оффендер обиженно фыркнул. — Нет. Моя слепая жажда её убила.
Элеонора нервно, в страхе, выдернула пальцы рук из тёплого заточения.
— Выходит, что и я…
— В этот раз ничего не случится! — перебив, рыкнул Оффендер.
— Да ну? — нервно съязвила Элеонора. — Откуда мне знать, что ты в этот раз не потеряешь над собой контроль?
В темноте слышалось тяжёлое дыхание монстра. Еле различимые два малиновых огонька стали проблёскивать сквозь тьму.
— Элеонора…
— Как её звали? — полушёпотом спросила она.
— Это в прошлом. А прошлое остается в прошлом.
— Пожалуйста, назови мне её имя.
— Лия. Её звали Магнолией, — Оффендеру на миг показался ядовитый аромат сливы с примесью сладкой ванили. — Как жаль, что ты не пахнешь, как она, — он потянулся за Элеонорой и та, встав из-за стола, резко отошла назад. Маньяк издал приглушённый смешок.
— Так значит я просто напоминаю тебе её. Поэтому ты за мной увязался? Господи!
— И что в этом плохого?
— Что в этом плохого? Что в этом плохого?! — привычный тихий тон Элеоноры сменился на крик. — А ничего, что я думала, что я тебе нравлюсь?! Нет?! Я считала, что ты полюбил меня той, какая я есть! А я… — к горлу подоспел ком. — Я лишь напоминаю тебе одну из твоих девушек. Это жестоко. Ты тварь!
— ХВАТИТ!
Стол ломается и рушится под тяжестью чудовищных кулаков. Оффендер поднимается и нависает над Элеонорой.
— Не смей меня так называть. Я не хочу слышать этих слов. Только не от тебя.
Элеонора облизывает пересохшие губы и сглатывает накопившуюся слюну в горле.
— Ладно, — успокоившись, она мирно приподнимает ладони и понимает, что нужно притормозить. Иначе, Оффендер расхреначит всю квартиру, вместе с ней и кошкой. — Хорошо. Прости, я слегка погорячилась. Давай успокоимся, — она выглянула за спину маньяка. В темноте еле различались щепки разваленного стола.
— Вот черт, — буркнул Оффендер, когда увидел результат своей агрессии.
— Днём уберусь. А сейчас я хочу в душ, — Элеонора безразлично ушла в сторону коридора. — И я не думаю, что
Оффендер стал анализировать и думать над возникшей ситуацией. Из ванной послышался шум воды и копошения Элеоноры. Нависшие вектора словно шептались и переговаривались между собой, пока их хозяин грызться из-за не особо приятного диалога.
«Ну, понравилась ты мне. Называть меня… Тварью из-за того, что ты напоминаешь мне Магнолию…», — тут мысль остановилась, Оффендер стал прислушиваться к звукам за дверью. Ему хотелось услышать и прочесть мысли Элеоноры.
«Сравнивает меня с какой-то девчонкой. Уму непостижимо! Пусть катится на все четыре стороны. Видеть его не могу. Но что делать с той сделкой…»
Прервав поток телепатии, Оффендер осклабился и вальяжно зашагал к дверям ванной.
— Элеонора, — пропел он, облокотившись и постучав в дверь. — Как я могу загладить свою вину? Ты только скажи и я удовлетворю любую твою потребность.
«Извиняется? Пф… Да, так я взяла и простила его. И…Что это за странный последний контекст? Черт… Я не смогу долго отворачиваться от его намёков. Сначала намёки, а после что? Не выдержит и поставит меня раком», — Элеонора беспокойно погладила себя по шее, стоя под горячим душем.
— Мой персичек, — бархатным голосом раздалось за преградой. По телу пробежали мурашки, пульс неожиданно участился и Элеонора обняла себя.
— Я сплю сегодня одна! И точка!
«Это мы ещё посмотрим»
За дверью наступила тишина. Тяжёлые шаги безликого прошаркали вперёд к коридору и умолкли.
«Неужели ушёл?»
Вода перестала литься из душевой. Элеонора стала вытираться и одеваться в тёплую ночнушку. Выйдя в тёмный коридор, прошла оголенными ступнями по холодному полу и среди темноты различила оставленные высокие массивные ботфорты и такое же широкое пальто Оффендера. Цокнув языком, Элеонора беспокойно прошла в спальню и увидела сидящего на кровати безликого. Его нижняя часть была накрыта одеялом, а сам Оффендер расслабленно сидел и упирался об изголовье двухъярусной кровати. Первые проблески солнечного рассветного солнца старались пробиться в спальню, но завалакленые серые тучи не давали такой возможности.
— Я уже сказала, что не стану с тобой спать, — Элеонора оставила повседневную одежду на стуле, у письменного стола.
— Значит ложись в другом месте, — Оффендер, словно кошка, ютился в тёплом одеяле.
— Н-но… Где же я тогда буду спать?
— Меня это волновать не должно.
— Ах, ты… — у Элеоноры возникло ощущение того, что Оффендер был никем, как ненавистным пауком, который навис в углу комнаты над кроватью и никак не давал спокойно заснуть. Хотелось прихлопнуть «паразита», но останавливало то, что данная букашка может плеваться смертельным ядом.