Манящий свет далеких звезд

МАНЯЩИЙ СВЕТ ДАЛЁКИХ ЗВЁЗД.

НЕВОЛЬНО ВЫЛЬЕТСЯ МЕЧТАМИ.

И ПОД ВЛИЯНЬЕМ СЛАДКИХ ГРЁЗ

ДУША ЗАГОВОРИТ СТИХАМИ.

ПРИДУМАТЬ СКАЗКУ ПОСПЕШИТ.

КАК В ЮНОСТИ ТРЕПЕЩЕТ СЕРДЦЕ.

И НЕСРАВНИМОЕ СРАВНИТ,

ПРИОТКРЫВАЯ К ЗВЁЗДАМ ДВЕРЦУ.

ЛАРИСА БОРОДИНА.

Я ехал по тропинке на велосипеде. Велосипед старенький, скрипит, но тянет. К раме привязаны удочки. Ну, да, решил побаловать себя рыбалкой на дальнем озере. Не то, чтобы я такой уж заядлый рыбак, но делать всё равно нечего. Скучно. Я отдыхал у друга в Карелии. Мы с ним вместе в Плешке учимся. В прошлом году отдыхали у меня, на Дону, а в этом, после четвёртого курса, рванули к нему. А здесь большая деревня. Или село? Церковь есть, правда разрушенная. Но если есть церковь, значит село. Хотя, хрен редьки не слаще. Нет, так-то здесь здорово и отдохнуть можно классно — неделю, максимум две. Вот неделю мы с Лёхой и покуролесили, а что дальше? Бухать я не люблю, а с девчонками здесь проблема. Симпатичных

хватает, но все они озабочены замужеством. Один неверный шаг и ты уже с штампом в паспорте. Нет уж, нет уж, мне ещё рано. Лёхе проще, у него здесь официальная невеста и он у неё зависает чуть ли не до утра, а мне приходится проводить ночи в холодной постели. Вот и мотаюсь на рыбалку. Чтобы хоть чем-то себя занять. Вечером можно сходить в клуб на танцы или в кино, а днём что делать? Лёха дрыхнет до обеда, а я с утра или на речку или на одно из озёр. Здесь их три поблизости. Но моё любимое дальнее. Красота там неимоверная. Я там не столько рыбу ловлю, сколько просто наслаждаюсь неимоверно прекрасной природой. Хотя, лучше бы я наслаждался чем-нибудь более приземлённым, но чего нет, того нет. Приземлённым наслаждается мой друг Лёха. Вообще-то, он ещё тот ходок, в Москве ни одной юбки не пропускает, но здесь, на Родине, только к невесте бегает. А у меня невесты нет и заводить её пока не собираюсь. Да и с девчонками у меня не очень. Рост под 190 сантиметров, вес около центнера, а рожа такая, что дети увидев меня, плакать начинают. Ну, вот такой уродился. Нет, и мне иногда перепадало женской ласки, но редко. С красавчиком Лёхой не сравнить. Мало того, что он выглядел как герой-любовник из кино, так ещё и язык без костей — любой девчонке мозги так запудрит, что она превращается в сомнамбулу и идёт за ним, как на поводке. Да, мы немного разные, но друзья не разлей вода. Встретились мы с ним при поступлении в университет, как раз у входа. Разговорились. Оба после армии, оба бывшие мотострелки. Вот и скорешились. И у обоих это уже второй ВУЗ. У меня первым был университет в родном городе. Поступил я туда без труда. Школу окончил хоть и не с золотой медалью, но близко. Учёба в универе давалась легко — не смотря на мой вид, башка соображает у меня очень хорошо. Но не повезло: весной, прямо на лекции устроил драку. Ну, так получилось. Мало того, что из универа вышибли, так пришлось срочно в армию удирать — двоих моих противников отправили в больничку с тяжёлыми травмами. После армии в своём городе мне уже ничего не светило, так что отправился в Москву. Лёха тоже поступил после школы в универ у себя в Петрозаводске, но что-то намудрил с дочкой то ли декана, то ли вообще ректора и пришлось ему удирать срочно в армию. После армии и ему тоже в родном городе ничего не светило и он тоже рванул в Москву. Вот там мы и встретились. Я собирался сдать документы на факультет программирования — с математикой я всегда дружил, но оказался на факультете экономики. Лёха, зараза, уболтал. Мол, мода на экономистов и юристов уже прошла, конкурс минимальный, да и учатся там одни девчонки, так что будем как в раю. Ну, как тут устоишь? Вот так четыре года и отучились. Учились, кстати, хорошо, хоть и приходилось ещё и подрабатывать — жить-то хотелось красиво и весело. Ничего, справлялись.

Наконец я подъехал к озеру. Вернее, густым кустам, за которыми озеро и было. Можно было немного объехать и выехать на удобный песчаный пляж, но мне не купаться, мне рыбу ловить, так что обрывистый берег самое то. Продрался через кусты и вот оно, озеро. А там… Недалеко от меня в воде резвятся две нимфы. Красиво. Солнце только взошло, брызги воды сверкают, а совсем мелкие аж светятся, девчонки хохочут. Так бы стоял вечно и любовался. Но не получилось. Девчонки меня заметили, одна из них на меня как-то зло посмотрела и меня как выключили.

В себя пришёл от подзатыльника.

— Вставай и иди.

И ещё один подзатыльник. Ничего не понимая, поднялся с пола, на котором валялся и пошёл. Соображал я совсем плохо. Как с сильного похмелья. Это когда весь вечер посидишь с пацанами за пивом, а потом ещё и лакирнёшь всё это водочкой. Вот на следующий день такое же состояние. Пока не примешь контрастный душ и не попьёшь горячего чаю, жить не хочется. Но чаем поить меня тут, похоже, не собираются.

Меня втолкнули в какое-то помещение. За столом сидит какой-то мужик. На куртке, на груди куча каких-то нашлёпок. Я стою напротив. Везде всё чистенько и аккуратно, а у меня вид не очень презентабельный: резиновые сапоги, старые джинсы, вылинявшая футболка и заштопанная кое-где джинсовая куртка.

— С какой целью ты следил за леди Каорме?

И сказал он это на каком-то неизвестном языке и я его понимаю. И ещё какая-то леди? Хотя он как-то по другому сказал, но мой мозг перевёл как «леди». Какая ещё к черту леди? И тут мой мозг вообще взорвался. Уши. У мужика были острые уши с кисточками на концах. Боже, куда я попал?

Тут в помещение ворвался какой-то бугай. Ростом больше дух метров, плечи, как двое моих. Ругался он на языке не понятном мне. Да так ругался, что слюни изо рта летели. Мгновенно подскочил ко мне, схватил меня правой рукой за горло и вздёрнул над полом. И продолжал мне что-то шипеть в лицо. Я только и мог, что болтать ногами и размахивать руками. Похоже всё, сейчас шею свернёт. Тут моя правая рука наткнулась на нагрудный карман куртки, а из него торчала ручка. Обыкновенная шариковая ручка, без колпачка и похоже без чернил. Я её выхватил. Бугай как раз приблизил моё лицо к своему и что-то рычал. Из оставшихся сил я воткнул ручку ему в левый глаз и кулаком ещё вбил её как можно глубже. Будет ещё какая-то обезьяна материть меня на своём тарабарском языке. Я в армии и не от таких обезьян отбивался. И не от одной, а от нескольких.

Рука, держащая меня за горло разжалась, я рухнул на пол и опять отключился.

В себя пришёл опять на полу. Голый. В клетке. Ощупал руки и ноги — всё целое. Осмотрел самое дорогое -целое. Единственно, башка болит, аж раскалывается.

Видно, опять прилетело. Подняться не смог. Ползком добрался до стены и сел, облокотившись на неё. Попытался разобраться с тем, что со мной случилось и не смог — мешала головная боль. Да и пить очень хотелось. Но в одиночестве я пробыл не долго. В помещение с клеткой вошли две девицы, как раз те, что плескались в озере. Одна осталась у дверей, а другая подошла и ухватилась обеими руками за прутья решётки. Симпатичное личико исказила такая гримаса ненависти, что у меня аж заледенело всё внутри. Потом она стала говорить, вернее шипеть, но я ничего не понял. Язык, вернее, шипение похож на тот, которым тот бугай меня материл. Уверен, что ничего приятного он тогда мне не сказал. Потому и помер. Скоропостижно. Я даже улыбнулся. Это девчонку вообще в бешенство привело. Она стала уже орать. Зато стали проскальзывать иногда и знакомые слова. Из криков, рычания и шипения я понял, что, во-первых, я червяк, во-вторых, я убил её любимого брата, великого воина, великого псиона и вообще, великого во всём и везде. И в-третьих, за все мои преступления меня ждёт великая казнь. Ага, опять великая. Я буду каждую минуту мечтать о смерти, но не дождусь её и проживу в мучениях столетия. И ждёт это счастье меня в какой-то империи Аграфов, куда они и возвращаются. Но чтобы я не скучал, она пока лично мною займётся.

И занялась. Ничего не делала, просто стояла и смотрела, а меня скрутила такая боль, ужас. Казалось, что каждая клетка моего тела разрывается на множество мелких частиц. Соображать я перестал сразу, чувствовал только боль. Сколько это продлилось не знаю. Не думаю, что долго, но мне показалось, что прошла целая вечность. А потом я отключился.

В себя пришёл лежа на полу у той же стены. Забавный робот, похожий на жука о шести ногах и четырёх руках-манипуляторах закинул мне в клетку небольшой контейнер. Похоже обед принесли. Даже дотрагиваться не стал. Не потому, что боялся отравления. Зачем меня травить, если я такая забавная игрушка для издевательств для местных извращенцев? Стал обследовать свою клетку. Сначала на карачках, а потом и кое-как встать смог. Пол из жёсткой резины. Стены чуть помягче. Прутья решётки вроде стальные, но на ощупь мягкие. Нет, башку ни об стены, ни об решётку не разобьёшь. В углу небольшое отверстие. Понятно для чего. Рядом метровый диск. Встал на него. Меня окутал плотный белый туман. Рот, нос, глаза забились влагой, но продолжалось это всего несколько секунд, я даже и сообразить ничего не успел. Потом тело окутало, как одеялом, теплым воздухом и я сошёл с диска чистеньким аж до скрипа. Пошёл к своей стенке и опять сел. Думать о чём-то, кроме как о самоубиении не мог. Провести сотни лет в таких вот мучениях? Да ну нафиг. Меня не интересовало больше ничего: ни где я, ни как сюда попал, ни что за люди вокруг? Вообще ничего. Одна мысль: как себя грохнуть? Чтобы этим извращенцам не обломился спектакль с моими мучениями. Но ничего придумать не мог. Если только ничего не есть и не пить? Тогда да, рано или поздно сдохну от обезвоживания или голода. Долго поразмышлять не получилось. Опять заявилась эта сучка и всё повторилось.

Так дальше и пошло. Бешенная сука приходила ко мне по три раза в день. Сколько это длилось — не знаю. Кажется вечность. Чтобы совсем не свихнуться, после каждого «сеанса» шёл и мылся. Номер с голодовкой не прошёл. Контейнеры с пищей мне забрасывать в клетку перестали, но каждое утро, ну, это я считаю, что это утро, я приходил в себя достаточно бодрым, даже без намёка на голод и жажду. Внутривенно они меня поят и кормят что ли. Да и лечат заодно. Я ведь, когда меня корёжит от боли и кости себе ломаю бывает. И ведь ничего не помню. Ну, а что тут вспомнишь? После того, как меня вырубает, со мной что угодно делать можно. Вот и подлечивают, сволочи.

Как-то утром очнулся без бороды. У меня за всё это время выросла небольшая бородка, а тут раз и нету. Ресницы, брови, волосы на голове остались, а бороды нет. Эстетка, блин.

Заметил ещё кое-что: с каждой экзекуцией боль притуплялась. Вообще-то страшна не сама боль, а ожидание боли, но когда я стал чувствовать, что боль не такая уж сильная, меня даже корёжить престало, то и ожидания боли смягчились. Наступил момент, когда на бешенный взгляд этой сучки я вообще не прореагировал. Улыбнулся ей и посоветовал ей кое-чем заняться с дроидом, с его манипуляторами по-отдельности и со всеми сразу и куда их себе впихивать. Вот уж она взбесилась! Выхватила свой пистолетик стала по мне палить. Правда, номер не прошёл. Она хоть и взбесилась, но совсем уж головы не потеряла. Прострелила мне обе ноги и обе руки и всё. До головы, к сожалению, дело не дошло. Несколько прутьев тут же ушли вверх, дроид заскочил в клетку, закинул меня на спину и куда-то поволок. Стерва шла рядом и пинала иногда меня ногой.

Притащили меня в больничку. Странная какая-то: стоят в ряд гробы с прозрачными крышками, пара небольших дроидов замерло и мужик в зелёном комбинезоне стоит. Один гроб открыли, меня туда закинули, крышка закрылась и я отрубился. Крышка открылась, дроид выдернул меня из гроба, забросил себе на загривок и поволок обратно. А я себя чувствовал как заново родившемся. Вот, значит, где меня после пыток восстанавливали, сволочи. Ну, что сказать — медицина у них на высоте. Но мне от этого не легче.

Привезли меня в ту же клетку. И мои мучения продолжились. Теперь это стерва приходила с небольшим пистолетиком. Не тем, что она мне руки-ноги прострелила, а каким-то обрубком: рукоятка и толстый короткий ствол. Направляла на меня и мне становилось хреново. Чем дольше, тем хреновей. Не так, как раньше, но тоже не сахар. И также я в конце концов отрубался. Иногда к ней присоединялась вторая девица. Тогда я отрубался быстрее. Сколько это продолжалось не знаю, но однажды моя мучительница не пришла. Не факт, что вообще не придёт, но сильно задерживалась. Я как раз был после больнички и чувствовал себя прекрасно. Сидел у стеночки и представлял, как бы мне добраться до этой сучки и что бы я с ней сделал. Раздались толчки. Не сильные, но ощутимые. Сначала один, потом три подряд, потом ещё два. И всё затихло.