Мара
Шрифт:
– Ищите мальчишку, - заявила старуха. – Его принесем в жертву!
Ее слова как плотная тьма, заполнила тесную комнату избы, стала чувствоваться еще сильнее, и напряжение захлестнуло воздух. Организованной колонной язычники стали выходить из избы, встревоженные и обеспокоенные. Стало тесно и давно заброшенные украшения, висящие на стенах, начали трепетать в этой нервной атмосфере. Один из беглецов нечаянно задел маленькую свечу, сверкнувшую желтым пламенем.
Свеча упала на кучку лохмотьев, сложенных у стены. Пламя не осталось в покое. Оно начало пожирать старую ткань занавески, будто обуяло неистовство
Время, словно застыло в ожидании драмы, которую принесла эта ночь. Внутренняя дрожь свечи словно материализовалась в воздухе, создавая иллюзию неизвестности и мерцать без основания. Отражая свою сущность в озере бездны, стоявшем в ее окружении, свеча стала источником божественного промысла.
Пламя превратилось в алчный язык, заглатывающий все вокруг. Яростно плясавший огонь сметал все на своем пути, поглощая пропитанные древесиной бревна и являя свою пышную симфонию мощных тресков.
Едкий дым подступил к каждому уголку в пылающей избе, разрушая равновесие воздушного состава. Его пронзительное жужжание и запах горелого дерева слились в один измучающий вопль, который провалился в ушах каждого присутствующего. Все вокруг погружалось во тьму, затмевая светлые лучи и сея неразбериху.
Среди этого хаоса и разрушения, изба сгорала со зловещей решимостью, обращаясь в грустное кладбище давних воспоминаний и надежд. Пламя тянулось все выше и выше, образуя вихрь, который потреблял все предметы, пережившие свои лучшие времена.
Несколько бревен разрыдалось от горя и поставило на себе точку, сгорая дотла, погружаясь в свой последний танец.
С каждым мгновением обломки избы истощались. Все, что осталось, была нижняя часть сгоревшей избы, тихо догорающая, словно плачет по своей прежней жизни.
Кот спокойно прошелся взад-вперед и пламя совершенно его не трогало. Подумав, кот спрыгнул вниз и обнюхав лежащую без сознания Злату, широко зевнул и свернувшись калачиком, лег под боком девушки, тихо урча.
Глава 13
Артем стоял среди кустарника, укрываясь от посторонних глаз в небольшом овраге. Темная ночь помогала ему прятаться, и вместе с ней отступала опасность. Он заметил, как изба, где некогда собрались язычники, вспыхнула огнем. Острые языки пламени обволакивали родной дом, и блогер впервые ощутил угрызения совести, утраты и сожаления. Это была яркая ночь, полная огненного хаоса. Парень видел, как язычники возвращались в деревню, что-то громко обсуждая, но недостаточно, чтобы разобрать слова – рев огня заглушал все звуки.
Артем взглянул на горевшую избу, чувствуя, как боль проникла в его сердце. Он жалел, что не смог спасти Злату, девушку, к которой, как ни странно, испытывал симпатию. Возможно, у них могло что-нибудь получиться, но…уже не получится. Он знал Злату всю жизнь. Она была ярким солнцем в его тусклом мире. Они часто проводили время вместе, работали вместе. Она поддерживала его всегда и во всем, даже когда Артем был еще никем. Злата не вытягивала из него деньги, как это делали другие. И теперь…
Теперь Артем оставался один.
Огонь уже погас, но угли еще медленно тлели. Артем не знал сколько времени прошло. Он смотрел в пустоту перед собой, чувствуя отчаяние.
Черная тень появилась откуда-то сбоку и блогер вздрогнул. Широко распахнув глаза, Артем посмотрел на непонятное явление и спустя секунду выдохнул. Всего лишь кот. Даже ему, этому зловещему пушистику, парень был сейчас рад.
– Испугался, маленький, - парень протянул руку, желая погладить, успокоить животное. Так бы сделала Злата. Она всегда была слишком добра.
Кот издал хрюкающий звук и куда-то мотнул головой, будто звал человека за собой.
– Ты мне что-то хочешь показать? – спросил Артем, не сильно веря, что понял его повадки.
Кот мигнул зеленым глазом и сделав несколько шагов в направлении избы, остановился, оглядываясь на блогера.
– Злата?! – он боялся произнести ее имя.
Кот протяжно мяукнул и снова сделал несколько шагов, снова остановился. Парень вскочил на ноги и поспешил в сторону пепелища. Кот скользнул куда-то в сторону, лапой царапая балку. Артем намек понял и не обращая внимание на боль, сдвинул недогоревшее дерево, открывая проем куда-то ниже. Кот прыгнул и уже оттуда посмотрел вверх, будто прося парня двинуться за ним. «Даже если это ловушка…уже все равно», - решил он, аккуратно спускаясь в погреб, который оказался достаточно глубоким.
Злата лежала без чувств на сырой земле и Артем подскочил к ней. На первый взгляд, цела и невредима. Только вот руки грязные и царапина на щеке. И дышит. Хрипло, очень тихо, но все же дышит, значит живая.
– Злата, Златочка, - он аккуратно перевернул ее, пытаясь привести в чувства.
Девушка чуть поморщилась, слабо открывая глаза.
– Я больше не могу, - прошептала она, чувствуя слабость.
– Господи, я так испугался, - Артем прижал к себе девушку. – Мы выберемся, обязательно выберемся.
– Там… - Злата с трудом подняла руку, указывая куда-то вперед.
Парень посмотрел в нужном направлении и его глаза устремились в отдаленные тени погреба, и рассмотрев нечто, вздрогнул. Там сидела худая, жуткая фигура ведьмы. Волосы, словно водный поток, ниспадали по ее изможденному лицу, а силуэт тела искажался под неясными очертаниями. Ведьма согнулась, словно утратив всякую надежду, и плакала – беззвучное рыдание подобно вечному заговору, который разрывал тишину погреба на крошечные осколки. Ее страдание проникало сквозь каждую щель присутствия и втекало в сердце, оставляя неутолимую грусть и печаль. Слабые порывы ветра оживали перед этим видением, лихорадочно исполняя мелодию тоски, наливая воздух одиночеством и бессмысленностью. Артем ощутил, как эта скорбь коснулась его души, пронзив ее острым кинжалом испытания, и поток эмоций захлестнул его умирающую надежду на спасение. Но в глубине души остался крошечный островок силы, напоминающий ему, что надежда, даже иссякшая, все равно дает силы бороться до последнего вздоха.