Марина и цыган
Шрифт:
– Заходите-ка лучше вы ко мне в гости!
Очутившись в нашем саду, девки тут же уселись рядом со мной на коврик, а парни улеглись прямо на траву. Я стала угощать гостей ворованными яблоками, а когда их не хватило на всех, сбегала в погреб и принесла ещё. Между тем из магнитофона полилась украинская песня «Ой, не ходи, Грицю, та й на вечорниці». По-видимому, она напомнила деревенским о моём происхождении и они стали просить меня перевести им некоторые украинские слова.
Надо сказать, что на Кубани у деда я провела только первые годы моего детства, пока мои родители получали высшее образование. И с тех пор, когда никто не мешал мне целые дни напролёт носиться по станице с оравой босоногих казачат, прошло
– А ты не могла бы сказать что-нибудь по-украински? – попросил меня затем Федя.
Не задумываясь, я выпалила фразу, с детства запавшую в мою память:
– Скажэна дытына!
– И что это означает? – поинтересовался Димка.
– Непослушный ребёнок!
На том проверка моих знаний по украинскому языку, к счастью, закончилась, так как зазвучала какая-то весёлая мелодия и девки предложили устроить танцы. Сначала мы танцевали в общем кругу и святошинские с любопытством приглядывались, как я изощряюсь «по-городскому». Потом начались медленные танцы, причём меня пригласили почти все парни по одному разу, а Димка – трижды. Только Вадим, единственный из всех присутствующих, не танцевал, а стоял в сторонке и курил. Случайно мы с моим соседом, запыхавшись после вальса, остановились неподалёку. Синеглазый сразу бросил сигарету и направился было к нам, но я, заметив это, потянула Димку в круг.
После танцев мы решили поиграть с «Садовника», причём я и Димка постоянно выбирали друг друга. А когда начали разыгрывать фанты, кто-то из парней предложил носить девок на руках до конца сада и обратно. Идея всем понравилась и девки, немного поломавшись, согласились. Мой фант выпал вместе с Фединым и не успела я опомниться, как Спортсмен сгрёб меня в охапку и легко, как пушинку, понёс между деревьями. Когда мы вернулись назад, меня уже поджидал Димка. Потом парни придумали устроить соревнование по бегу с девками на руках. Естественно, каждый старался выбрать груз полегче, так что я была, буквально, нарасхват. В конце концов, мне это надоело и, под предлогом того, что у меня закружилась голова, я снова улеглась на коврик и стала наблюдать за дальнейшим ходом соревнований со стороны, что оказалось гораздо интереснее. Так, Вадиму вместо меня пришлось нести толстую Аньку, которая была, пожалуй, самой тяжёлой среди девчонок. Нужно было видеть, какую он скорчил гримасу, когда, надрываясь, потащил её чуть ли не с проклятиями вглубь сада. Назад они вернулись уже пешком, причём у Синеглазого была такая постная физиономия, что мне даже стало его немного жаль.
Однако вскоре из-за темноты соревнование пришлось прекратить и мы решили поиграть в прятки. Чтобы девкам было не так страшно, парни немного изменили правила игры: сначала прятались представительницы прекрасного пола, сильная же половина в полном составе должна была их искать, и наоборот. Усадив девок за большой куст сирени в конце сада, я сказала, что незаметно вернусь назад и посмотрю, что делают парни. На самом же деле я перелезла через плетень и вернулась в дом.
Спустя несколько минут уже в костюме «грозного разбойника» я снова была в саду. Девки сидели на прежнем месте и мне пришлось слегка кашлянуть, чтобы привлечь их внимание. При виде моего тёмного силуэта кто-то из них вскрикнул. В ответ я сняла шляпу и, сделав лёгкий полупоклон, изменённым голосом произнесла:
– Прошу прощения, если напугал вас, но для женщин я абсолютно не опасен!
– Кто Вы? – дрожащим голосом осведомилась какая-то девка.
–
После этой загадочной фразы я спросила у девок, как мне добраться до села такого-то, назвав одно из самых дальних. Они, осмелев, наперебой принялись объяснять мне дорогу. Поблагодарив их в самых изысканных выражениях, я едва успела спрятать под ближайшим кустом шляпу, парик и плащ, как послышались радостные возгласы парней. Пока девки взволнованно повествовали им о таинственном незнакомце, я взобралась на дерево и созерцала всю эту сцену сверху.
– А где Марина? – когда все немного успокоились, поинтересовался Димка.
– Не знаем, куда-то ушла…, - растерянно отвечали девки.
Тогда все принялись звать меня. Предоставив им возможность немного покричать, я затем спрыгнула вниз:
– Пожалуй, мне пришлось бы сидеть на дереве до утра, пока бы вы меня нашли!
– Ой, Марина, что здесь произошло после твоего ухода! – опомнились первыми девки.
Выслушав их описание встречи с таинственным незнакомцем, я поспешила сделать вывод:
– Ну, что же, раз он сказал, что не опасен для женщин, значит, бояться нечего.
Признаться, эту сцену с «грозным разбойником» я устроила лишь для того, чтобы успокоить девок. Однако те, несмотря на заверения незнакомца, больше не захотели оставаться в саду и заявили, что пора расходиться по домам. Как хорошая хозяйка, я не стала их удерживать. Все стали благодарить меня за прекрасно проведённый вечер и даже Вадим сказал: «Спасибо». Со словами: «Приходите ещё!», я выпроводила их из сада.
Дом встретил меня тёмными окнами. Не включая свет, я уселась на подоконник и, глядя на звёзды, стала ждать дядьку. Где-то тихо скреблась мышь, но это мне не мешало. Так прошло около часа. Никого не дождавшись, я оставила заднюю дверь открытой, на случай, если Женька вернётся ночью. Затем прошла в горницу, накинула крючок и, раздевшись, легла лицом к окну. Поверх занавесок, пока я не заснула, мне подмигивала почти полная луна.
День 6 Как я решила брать пример с Зорро и чем это закончилось, а также о моём свидании с Вадимом и «цыганском вечере»
На следующий день я проснулась в отвратительном настроении. Всю ночь меня мучили кошмары. Вдобавок, дядька так и не пришёл ночевать. Раздумывая о том, где он может быть, я вышла во двор. В семь утра воздух ещё не достиг прозрачности стекла и всё вокруг растворялось в солнечной дымке. Листва же деревьев в саду казалась серебристой, а птицы только начали распеваться.
Решив прогуляться, я открыла ворота и, к своему удивлению, увидела спящего на скамейке под домом Женьку. Положив под щёку кулак и подогнув ноги, он тихонько посапывал во сне. Рядом под скамейкой стояли дядькины ботинки. Чёрная щетина на его щеках, мятая рубашка и серые от пыли брюки красноречиво свидетельствовали о том, что он вряд ли провёл ночь в Чижово. Решив выяснить это у самого Женьки, я принялась тормошить его за плечо. В ответ дядька что-то промычал и, дёрнув ногой, проснулся.
– А? Что? – забормотал он, пытаясь приподняться.
Схватив его за горло, я с угрожающей интонацией в голосе спросила совсем не то, что намеревалась:
– Кто пятый?
Женька вздрогнул и его взгляд стал более осмысленным. Наконец, он промолвил:
– Марина, прошу, никогда не спрашивай меня больше об этом!
Что-то в его голосе заставило меня отступиться. Не произнеся больше ни слова, я вернулась в дом. Нужно было готовить завтрак, а в вёдрах не осталось ни капли воды. Только я собралась сбегать по-быстрому к колонке, как Женька отобрал у меня оба ведра. К его возвращению я успела начистить полмиски картофеля. Поставив полные вёдра на пол, дядька сообщил: