Марина и цыган
Шрифт:
– Привет, Федя! Ты чем занимаешься?
– Я? Ничем, - соврал тот, что-то быстро спрятав под рубаху, и густо покраснел.
– В таком случае, не желаешь ли пойти с нами на пляж?
Переглянувшись с Вадимом, Федя попросил нас минуту подождать, пока он возьмёт фотоаппарат.
В этот раз я отправилась с девками за кусты и, раздевшись быстрее всех, стояла, дожидаясь остальных. Внезапно из-за соседнего куста высунулся Спортсмен и сфотографировал меня в полный рост. После чего поспешил скрыться. Таким образом, мне пришлось сделать вид, будто ничего не произошло. Когда мы с девками залезли
их и вернуть на место, как вдруг увидела на одной карточке себя в сиреневом платье, с распущенными волосами и немного удивлённым взглядом. Наверно, Спортсмен запечатлел меня в тот самый вечер, когда я впервые появилась в их компании. Конфисковав эту фотографию, я огляделась по сторонам в поисках фотоаппарата. Между тем Федя заметил, что я роюсь в его вещах, и стал усиленно грести к берегу. Вслед за ним плыли Димка и Вадим. И тут из моего горла вырвался торжествующий возглас: злополучный фотоаппарат в футляре висел на ветке ближайшего куста. Когда Спортсмен, наконец, добрался до своих вещей, я поняла по его удручённой физиономии, что оказалась способной ученицей.
Мы купались около часа. Было так жарко, что не хотелось вылезать из воды. Как вдруг, откуда ни возьмись, на берегу появился Женька.
– Марина, тебя мать зовёт! – крикнул он издали и, не дожидаясь меня, удалился.
– Ты вернёшься, Марина? – спросил у меня Димка.
– Не знаю, как получится.
По дороге я уныло размышляла о том, что дядьку, наверно, послала за мной моя мама, вернувшаяся из Звонарёвки. Но дома была только бабушка. Она сообщила, что принесли квитанцию на посылку от моего отца, за которой должен был сходить Женька. Однако ему, как видно, не захотелось возвращаться по такой жаре в Чижово и дядька решил переложить всё на мои плечи.
– Вот шалопай! – рассердилась баба Тоня. – Ну, я ему сейчас задам!
– А где он? – поинтересовалась я.
– Да спит в горнице.
– Ладно, не буди его, ба! Я сама схожу.
– Как же ты сама донесёшь посылку, Марина? Ведь она, верно, тяжёлая?
– Ничего, донесу как-нибудь.
Но бабушка, наверно, всё-таки разбудила бы Женьку, если бы не Синеглазый, который, увязавшись следом за мной, услышал наш разговор через открытое окно.
– Марина, можно, я пойду с тобой? – попросил он, усевшись на подоконник.
Подумав, я кивнула:
– Иди, если хочешь.
– Вот и хорошо! – обрадовалась баба Тоня.
– Тогда я побежал переодеваться, - Вадима мгновенно сдуло с подоконника.
– Давай, только быстрее! – крикнула я ему вслед.
Пока я одевалась и причёсывалась, бабушка вспомнила, что для получения посылки необходим материн паспорт. Как только я отыскала нужный документ в чемодане, вернулся Вадим. На нём был новый, с иголочки, синий костюм, который очень шёл парню, как и лимонного цвета рубашка с тёмным галстуком. Моё платье по цвету тоже неплохо смотрелось рядом с его костюмом, так что баба Тоня не могла нами налюбоваться.
– Ну, счастливо, детки! – сказала она и украдкой
Заметив нас издали, деревенские стали призывно махать руками и что-то кричать, но мы не стали сворачивать к водоёму, так как почта могла закрыться на перерыв.
Если в Святошино мы никого не встретили по пути, то в Чижово, как обычно, было довольно людно.
– С тобой опасно идти: все оглядываются, - шепнул мне Синеглазый.
– А, может, это из-за тебя? – сказала я с улыбкой.
В ответ Вадим тоже довольно улыбнулся. Когда мы подошли к почтамту, Синеглазый немного замешкался в дверях, пропуская меня вперёд, и я оказалась в помещении первой. Возле большого деревянного прилавка стояли трое парней, которые обернулись на звук открывшейся двери. При виде меня один из них расплылся в улыбке:
– Какая девушка!
В это время вошёл Вадим. Услышав слова парня, он поморщился и бросил на того хмурый взгляд. Парень сразу же убрал с лица улыбку и отвернулся. Но едва я приблизилась к прилавку, как все трое расступились. Предъявив квитанцию и мамин паспорт, я в мгновение ока получила небольшой деревянный ящик с круглыми сургучными печатями, перевязанный шпагатом. Взяв посылку, Вадим снова пропустил меня вперёд. Затем бросил на парней полный превосходства взгляд и захлопнул дверь.
Не успели мы добраться до рощи, как мне захотелось перекусить. Предложив Синеглазому отдохнуть на поляне, я потрогала крышку ящика и спросила:
– У тебя есть что-нибудь острое? Например, гвоздь?
– А это подойдёт? – Вадим достал из кармана складной нож.
С помощью ножа ему удалось поддеть крышку посылки и я, запустив туда руку, вытащила целую качалку копчёной колбасы. Положив колбаску сверху на крышку, Синеглазый нарезал её тонкими кружками. Что же касается хлеба, то его пришлось заменить галетами, которые тоже оказались в посылке. Подкрепившись, мы двинулись дальше. Деревенских на пляже уже не было и Вадим предложил:
– Может, окунёмся разок?
Так как купальник был на мне, то я подумала, что неплохо было бы смыть с себя дорожную пыль, и согласно кивнула. Немного поныряв, мы решили затем позагорать на травке. От нечего делать я плела из собранных в роще ромашек венок, а Синеглазый лежал рядом на животе. Внезапно он спросил у меня:
– Марина, сколько тебе лет?
В ответ я бросила на него удивлённый взгляд:
– А разве ты не знаешь?
– Значит, через три года будет семнадцать?
– Да.
– Как раз я приду из армии…
Я снова удивлённо покосилась на парня, но он не захотел дать мне никаких пояснений. Тогда, закончив плести венок, я водрузила его на голову Вадима, который рассеянно улыбнулся мне в ответ. Спустя некоторое время мы оделись и пошли по улице. После колбасы мне захотелось пить и я мечтательно произнесла:
– Эх, сейчас бы сюда гроздь винограда!
Пристально посмотрев мне в глаза, Вадим вдруг предложил:
– Пошли ко мне в гости: у нас в огороде растёт виноград.
Следует признаться, что мне было известно об этом от Алёнки, хотя я вовсе не собиралась набиваться в гости к Синеглазому, а только хотела выяснить: созрел ли виноград? Поэтому предложение парня застало меня врасплох.