Марина и цыган
Шрифт:
– Марина! – начал мой сосед. – Мы сегодня в шесть часов устраиваем вечер и приглашаем тебя.
Немного подумав, я ответила:
– В шесть – это рано!
– Во сколько же ты хочешь? – раздражённым голосом поинтересовался Вадим.
– Ну, хотя бы, в семь.
– Хорошо, приходи в семь, - примирительно произнёс Алёнкин брат, в свой черёд, сделав знак Вадиму.
– И сколько он будет длиться? – беспечно спросила я.
– До утра! – брякнул Вадим, прежде чем Димка успел открыть рот.
– Хорошо, а где сбор?
– В доме у Эдика.
– А ты точно придёшь? – после паузы снова недовольно спросил Синеглазый.
– Подумаю.
– Думай сейчас!
Остановившись, я сказал:
– Вы мне мешаете думать – отойдите!
Парни снова переглянулись и отступили на шаг назад.
– Дальше, ещё дальше! – последовала моя команда. – Там и стойте!
После этих слов я что было духу припустила к дому. Если бы не яблоки за пазухой, то
парни ни за что не настигли бы меня и не вывели на улицу, усадив между собой на скамью. При этом Вадим насмешливо произнёс:
– Думай, мы подождём!
Сначала меня так поразила их наглость, что я почти целую минуту просидела смирно. Но потом опомнилась и попыталась освободиться. Тогда они сдавили меня с обеих сторон ещё сильнее. Поняв, что силой здесь ничего не добиться, я сказала:
– Для того, чтобы лучше работали мозги, мне нужно что-нибудь съесть!
Парни переглянулись в третий раз и мой сосед нерешительно предложил: пускай, дескать, Вадим меня подержит, а он пока сбегает нарвёт черешен. Хотя я очень любила черешни, но оставаться с Синеглазым наедине мне не хотелось. Поэтому, прежде, чем он успел ответить, я воскликнула:
– Освободите мне руки и я сама возьму!
Димка послушно отпустил мой локоть и позволил мне вытащить из-за пазухи яблоко. Едва надкусив его, я принялась так энергично размахивать онемевшей рукой, что Вадим заметил:
– Её так оставлять опасно!
Алёнкин брат поспешил возвратить мою руку в прежнее положение, а Синеглазый отобрал у меня яблоко и принялся кормить меня из своих рук. Когда же я попыталась, как бы случайно, укусить его за палец, он лишь удвоил осторожность. Окончательно убедившись, что без посторонней помощи мне не освободиться, я изловчилась и постучала затылком в оконное стекло. Прежде, чем мои мучители успели сообразить, что к чему, из окна высунулась взъерошенная дядькина голова.
– Что случилось? – спросил он охрипшим ото сна голосом.
– Спаси меня! – воскликнула я, изо всех сил рванувшись вперёд.
Но парням удалось меня удержать. В это время на улицу вышел Женька. Однако вместо того, чтобы поспешить мне на помощь, он остановился напротив скамьи и принялся разглядывать нашу живописную группу. Потом что-то отвлекло его внимание и дядька повернул голову в сторону кустов. Поняв, что помощи ждать неоткуда, я возвела очи к небу и смиренно попросила:
– Боже, пошли мне защитника!
Женька тут же вернул голову в прежнее положение, а я внезапно ощутила, что мои руки свободны. Тогда, поднявшись со скамьи, я гордо прошествовала мимо парней и со стуком закрыла за собой ворота. В зале же переложила часть яблок в вазочку и улеглась на диван, демонстративно уставившись в потолок. К сожалению, окна были закрыты и не было слышно, о чём говорил Женька с приятелями. Впрочем, они обменялись всего лишь несколькими фразами, после чего парни сразу ушли. Мне не терпелось высказать дядьке всё, что я думала о его предательстве, но время шло, а он всё не возвращался. Внезапно откуда-то со двора донёсся Женькин голос. Но, судя по лёгкому акценту, который я уже где-то слышала, его собеседником не мог быть ни Димка, ни Синеглазый. Вскочив с дивана, я подбежала к окну, которое выходило во двор, но никого не увидела. Наверно, дядька и таинственный незнакомец разговаривали
Вернувшись в дом, я легла на диван и стала размышлять: идти мне на вечер или нет? Меня смущало то обстоятельство, что Димка и Синеглазый помирились слишком быстро. Во всём этом чувствовался какой-то подвох, но что они задумали? В конце концов, я не заметила, как заснула прямо на диване. Разбудили меня громкие голоса: это вернулись из Звонарёвки мама с Толиком и баба Тоня.
– А где Женька? – был первый вопрос бабушки.
– Только что вышел куда-то, - нехотя ответила я.
Хотя дядька и предал меня, было бы подлостью платить ему той же монетой.
– Как он тебя охранял, Марина? – продолжила расспросы баба Тоня.
– Всё хорошо, ба.
Тогда бабушка посмотрела на меня внимательным взглядом, словно о чём-то догадавшись, но больше эту тему не поднимала. Потом мама сказала, что неплохо бы, в свою очередь, отправить посылку отцу. И долго решала с бабушкой, что туда положить. Наконец, собрав посылку, мама велела мне присматривать за Толиком и они вместе с бабой Тоней отправились в Чижово. Братец отпросился у меня побегать по саду, а я достала из чемодана сборник стихов Лермонтова и снова улеглась на диван. Не успела я прочесть и страницу, как за окном послышались голоса деревенских, которые звали меня. С книгой в руках я приблизилась к окну.
– Ты чем занимаешься, Марина? – спросила у меня Алёнка.
– Вот, читаю, - я показала книгу.
– А мы идём на пляж и приглашаем тебя с собой.
– Не могу, мать скоро вернётся, да и братца некуда деть. Разве что, попозже…
Деревенские немного посовещались и Алёнка сказала:
– Хорошо, приходи через полчаса с братом. Мы будем ждать на скамейке.
И они ушли. Толика мне удалось разыскать в огороде, где он гонялся за соседским котёнком. Вероятно, это занятие надоело ему, потому что братец сразу согласился идти со мной. Оставив его, как обычно, возле кучи с песком, я направилась прямиком к скамейке, где меня уже ждали. Судя по ещё влажным причёскам парней, они уже успели окунуться. Едва я села на своё место, как Димкина сестра тут же пристала с вопросом:
– Марина, а что за книгу ты сейчас читала?
– Стихи Лермонтова. Это мой любимый поэт, - ответила я, встретившись взглядом с Вадимом.
– Почитай нам что-нибудь из него, - попросил Димка.
И я начала читать:
В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на чёрной скале.
В той башне высокой и тесной,
Царица Тамара жила:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла.