Мария-Антуанетта. Нежная жестокость
Шрифт:
– Герцогиня де Виллар… маркиза де Дюра… герцогиня де Пикиньи… графиня Таван… графиня де Майи…
Я очень постаралась, чтобы разочарование и даже легкий ужас не был заметен на лице. Все фрейлины годились мне в бабушки! Не спасало даже понимание, что у меня впервые личные фрейлины. К чему мне они, с ними и поговорить будет не о чем.
От слез из-за желания срочно вернуться домой в родной Хофбургский дворец удержало только понимание, что меня не поймет мама и что там нет Шарлотты. Сестра ведь тоже уехала, да еще и к очень некрасивому, даже уродливому,
Я вдруг сообразила, что король тоже стар, ведь он дедушка моего жениха. А вдруг у них весь двор такой старый?! Нет, не должно быть, есть же и молодые. Может, старые только фрейлины? Их просто некуда девать, потому держат на таких вот должностях.
Пока я думала все эти глупости, церемония передачи окончательно подошла к концу, мы вышли из здания уже на французской стороне, сели в ту же роскошную карету (хоть что-то знакомое) и двинулись дальше. Родная Австрия осталась на том берегу, я уезжала, чтобы никогда больше ее не увидеть.
Путешествие слилось в единую цепь фейерверков, праздников и приветствий.
Но вот мы прибыли в Компьень, где должны встретиться с королем и дофином, чтобы потом отправиться в Версаль снова отдельно.
И вот… впереди толпа роскошно одетых мужчин и женщин. В Австрии никто так не одевается, если едет в карете. Теперь понятно, почему с утра графиня де Ноай настояла, чтобы я надела очень красивое платье, совсем не подходящее для поездки в карете, даже такой красивой, как у меня.
Впереди рослый красивый мужчина, по тому, что никто не пытался даже шаг сделать перед ним, понятно, что это король.
А дальше все в тумане, он что-то сказал, я что-то ответила. Ответ, видно, понравился, король доволен, он меня поцеловал в щеки и представил… это мой будущий муж? Да, наверное, но я плохо соображала. Полный. Довольно неуклюжий молодой человек, почти мальчик, смущенно что-то пробормотал, ткнулся в мою щеку своей щекой. Это можно считать знакомством.
Но меня уже окружили другие родственники, прежде всего тетушки дофина, дочери короля Людовика. Как же их запомнить, чтобы невзначай не перепутать? Запомнить оказалось легко, верховодила и была всегда на шаг впереди старшая Аделаида, Виктория – очень полная, и еще младшая, Софи.
Остальных я и запоминать не стала, все равно от волнения все на одно лицо, хотя и лица, и наряды разные, и последние исключительно роскошные. Матушка такие надевала только на бал. Или у них в Версале каждый день балы? Похоже на то.
Версаль и будущая жизнь мне начинали нравиться. Покосившись на дофина, я встретилась с ним взглядом, Людовик Август тоже разглядывал меня исподтишка. Нет, он, конечно, не красавец, но вполне терпим, во всяком случае, не урод, как у бедной Шарлотты. Пожалуй, с ним даже можно подружиться, если он не будет драться, как мой братец Фердинанд, или зазнаваться, как Иосиф. Рука
Перезнакомившись, разъехались. Я продолжила путешествие по Франции к Версалю. Это было единственное в моей жизни путешествие по стране, в которой я совсем скоро стану первой дамой… Франция – красивая страна, но меня больше всего занимал Версаль.
Версаль… Версаль! Боже, Версаль!
Я понимала, что Версаль, законодатель моды на все в Европе, должен быть великолепен, но то, что увидела, потрясло. Вот когда понадобились усилия, чтобы просто не разрыдаться. Горло перехватил спазм, а слышать я перестала и вовсе. Графиня де Ноай что-то торопливо говорила мне в ухо, я привычно, как при матушке, кивала головой, давая понять, что принимаю сказанное к сведению, но не понимала в нем ничего. Меня совершенно очаровал Версаль.
– А Его Величество здесь?
– Мадам, я только что вам об этом сказала, – старая графиня пока всего лишь удивлена.
– Бракосочетание состоится здесь?
– Да, мадам дофина, – губы уже поджаты.
– Не сердитесь, я просто проверяю, правильно ли вас поняла.
Еще хуже, теперь графиня обиделась сильнее:
– Я недостаточно понятно говорю?
– Вы говорите прекрасно, просто я так очарована и даже потрясена Версалем, что плохо понимаю. Вам придется извинить меня за такое восхищение дворцом французских королей.
Де Ноай чуть посопела, но обижаться перестала. Да и некогда.
Яркое майское утро способствовало усилению впечатления, солнце отражалось во многочисленных стеклах, сверкало на каплях воды, оставшихся на листьях растений после ночного дождя… Все сверкало, словно наполненное бриллиантами… Я прибыла в сверкающий мир драгоценностей, к самому богатому двору Европы, чтобы стать его первой дамой! Было от чего перехватить дыхание у четырнадцатилетней неизбалованной воспитанием строгой матери.
Покои, предназначенные для королевы Франции (О, Боже, это же обо мне!), еще не были готовы после обновления, и меня пока поселили на первом этаже.
– А разве не вместе с дофином?
Вопрос вызвал изумление:
– К чему, у Его Высочества собственные апартаменты, к тому же он занимается столярным делом, часто стучит молотками и шумит… Нет, нет, мадам, у вас свои, как и полагается королеве.
Но размышлять некогда. В моих комнатах меня уже ждали со свадебным платьем, мы выехали несколько позже, чем рассчитывали, и теперь предстояло поторопиться с подготовкой.
Увидев само платье, я чуть не завизжала от восторга, во всяком случае, легкий визг все же издала и слегка подпрыгнула на месте. Такой роскоши, такого очарования нельзя и придумать. Как же верно сделали, что все мое приданое, в том числе и платья, заказали здесь, в Париже! Ощущения можно выразить одним словом: Версаль!
Но надеть не успели, почти сразу за мной в комнату пришел король в сопровождении двух девочек, как потом оказалось девяти и шести лет, это были младшие сестры моего супруга.