Мария Федоровна

Кудрина Юлия Викторовна

15 декабря она сообщала великому князю: «На днях сестра Аликс мне писала и между прочим рассказывала, что англичане нашли в карманах убитых немцев бумагу или приказ, что если между ранеными найдут принцев Тек или Баттенбергов, то их добивать. Это так чудовищно, что даже едва этому веришь. Я называю это тройным убийством! А еще Баттенберги его собственные двоюродные братья…

Я посещаю госпиталя так часто, как только могу. Это единственное мое утешение. Все наши дорогие раненые возвышают нашу душу: какое терпение, какая скромность и какой великолепный подъем духа! Я ими любуюсь от души и хотела бы стать на колени перед каждым из них…»

С начала 1915 года вдовствующая императрица переезжает в Киев, где активно занимается попечительской деятельностью по линии Российского Красного Креста, во главе которого она стояла с 1880 года. Дневниковые

записи, которые вела в эти дни Мария Федоровна, свидетельствуют о ее ежедневных посещениях госпиталей, постоянных встречах с представителями Красного Креста, как Российского, так и Датского. Вот некоторые из записей:

2 (15) июня: «Приняла в 10 1/2 Иванитцкого. Указала ему, как неправильно действовал Красный Крест, препятствуя датским делегатам и сестрам посетить лагеря для военнопленных, так что он сразу принял решение вернуться к Ильину, чтобы приказать ему исправить это. Приняла польского господина Рембелинского, очень милый человек, который потерял все…»

25 июня (8 июля): «11 1/2 . Думов работает здесь в Киеве в моем госпитале уже год. Когда я посетила госпиталь, все, кто мог ходить, пришли поприветствовать меня. Офицеры, которые были тяжело ранены, оставались на койках…»

26 июня (9 июля): «С большой радостью приняла милого Арендрупа, который прибыл из Петербурга, чтобы повидать меня до того, как он посетит австрийских военнопленных поблизости от Казани… Помимо Арендрупа и Филипсена обычное воскресное общество. Арендруп и Филипсен отправятся в П[етербург], чтобы заняться делами Красного Креста и сделать все так же хорошо, как и прежде…»

1 (14) июля: «Всю первую половину дня писала письма Аликс и Вальдемару… В 3 часа поехала с Игнатьевым (киевский губернатор. — Ю. К.)в порт, посетила два маленьких госпиталя на судне. Мы проплыли по Днепру до Миргорода, где поднялись на берег и зашли в церковь, которая находилась наверху. Прогуливающаяся публика была очень приветлива, когда я шла под руку со старой монахиней. Вернулась обратно в 8 час., очень удовлетворенная дневной прогулкой…»

Известный политический деятель, председатель Четвертой Государственной думы М. В. Родзянко, вспоминал: «12 июля я поехал с женой на Южный фронт и по пути остановился в Киеве. Там в это время жила императрица Мария Федоровна, удалившаяся от всего того, что ее огорчало в Царском Селе и в Петрограде. Я посетил ее, она продержала меня часа два, много говорили о деятельности Красного Креста и о жизни в Киеве, и на замечание, что она хотела бы побыть в Киеве неделю, а остается уже несколько месяцев, она ответила: „Вы не можете себе представить, какое для меня удовлетворение после того, что я пятьдесят лет должна была скрывать свои чувства, — иметь возможность сказать всему свету, что я ненавижу немцев“».

При активном участии Марии Федоровны были созданы госпитали, оборудованные рентгеновскими кабинетами, в Киеве, Львове, Минске и Тифлисе. Два военно-санитарных поезда, носящие имя «Императрица Мария Федоровна», состоящие из 21 и 32 вагонов на 100 и 400 человек — пять лазаретов, перевязочно-питательный отряд, размещавшийся в пяти вагонах, убежище для увечных воинов при Максимилиановской больнице в Петергофе — оказывали постоянную помощь раненым солдатам и офицерам. Специальная кухня, помещавшаяся на платформе, оснащенная автомобилем и палатками, отпускала ежедневно от семи до восьми тысяч порций обедов. В Крыму действовал санаторий для выздоравливавших офицеров; в Аничковом дворце, где первые годы жила императрица Мария Федоровна, находился приют для увечных воинов.

В 1915–1916 годах Киев стал наиболее крупным госпитальным центром Юго-Западного фронта. Здесь сосредоточилось 103 лечебных заведения. За период с 20 января по 20 февраля 1915 года были приняты 1800 раненых и больных российских воинов.

К 1917 году на службе Красного Креста состояло около 3,5 тысячи врачей и 20 тысяч сестер милосердия. Среди них были и царские сестры и дочери. Мария Федоровна регулярно посещала госпитали и лазареты, всегда находя теплые слова для раненых солдат. Особое внимание уделяла слепым и калекам. В своем дневнике в это время она записала горестные слова: «Яне могу себе представить, как в такой холодный день могут чувствовать себя солдаты в окопах, и вообще все бедные люди, которые не имеют теплого жилья». При ее содействии организуются специальные курсы и школы, где инвалиды после окончания лечения

могли овладевать каким-либо ремеслом. Особенно часто Мария Федоровна посещала Главный госпиталь Киева, попечительскую работу по которому вела ее дочь Ольга Александровна. Многие раненые солдаты не верили, что чуткая и сердечная сестра милосердия была царской дочерью.

В. Ф. Джунковский рассказывал в своих воспоминаниях:

«Она (великая княгиня Ольга Александровна. — Ю. К.)имела так же, как и другие, своих больных и раненых, наблюдая за ними, делая все необходимое по указанию врача, жила она вместе с сестрами, помещаясь в комнате с одной из них, вместе с ними она и пила чай и обедала согласно распорядку госпитальной жизни. Соединяя в себе необыкновенную простоту и скромность с удивительной лаской и любовью к ближнему, великая княгиня своей общительностью, проявлениями заботы и интересом к личной жизни больных приобрела огромную любовь и популярность среди всех многочисленных раненых и больных, прошедших через ее руки».

Великая княгиня Ольга Александровна присутствовала при операциях и перевязках и не гнушалась выполнять в госпитале самую тяжелую и грязную работу. «Совсем времени нет выходить на воздух, — писала она из госпиталя своей племяннице великой княжне Марии Николаевне — дочери Николая II, — вчера 8 часов перевязывала, а третьего дня — 10 1/2 часов работали и только наскоро проглатывали свою еду в неурочные часы. Я люблю, когда много-много работы». «Ольга так занята, что я ее даже мало вижу, — сообщала Мария Федоровна Николаю II 16 июля 1916 года, — у нее 400 раненых солдат и около 28 офицеров».

В распоряжении императрицы Марии Федоровны по Красному Кресту находились два гофмаршала: обер-гофмейстер Г. Д. Шервашидзе и гофмейстер С. А. Долгоруков. Административной работой занимался принц А. П. Ольденбургский. Он же заботился о снабжении госпиталей инструментами и аппаратурой. Великий князь Александр Михайлович также занимался устройством больных и раненых солдат.

Под персональным покровительством императрицы в 1916 году состояло 134 благотворительных общества и заведения по всей России. Дочери Марии Федоровны постоянно помогали матери в ее работе. В архивах сохранились письма-обращения к императрице с просьбами о помощи. Так, Ксения Александровна писала матери 12 ноября 1916 года: «Дорогая Мама, посылаю тебе прошение на мое имя — мадам Кобако… Ее муж бывший земский чиновник… У них 7 человек детей, и у одного чахотка! У них нет никаких средств. Она умоляет принять двух дочерей в Институт. Твоя Ксения».

Вдовствующая императрица поддерживала Датский Красный Крест и его деятельность в России. В годы войны многие датские офицеры, врачи, медсестры и другие лица работали в России в качестве добровольцев. Особое Отделение «Б» при Датском Красном Кресте (ДКК) решало целый комплекс вопросов, в частности инспекцию лагерей военнопленных на всей территории Российской империи, оказывало посредничество в доставке корреспонденции, раздаче продуктов питания и лекарств. Один из руководителей ДКК в Петрограде подполковник В. О. И. Филипсен часто навещал Марию Федоровну в Киеве с прошениями о поддержке. В свою очередь ДКК активно занимался судьбой русских военнопленных, переправленных из Германии в Данию. При его штаб-квартире в 1916 году была создана специальная комиссия под председательством брата Марии Федоровны принца Вальдемара. Вдовствующая императрица оказывала всяческое содействие ДКК и активно занималась судьбой военнопленных, уроженцев Шлезвига, находившихся на территории России. «Имею честь покорно поблагодарить Ваше Величество за 800 рублей и 8 посылок, отправленных при Вашем содействии датским гражданам, уроженцам Южной Ютландии. Послания будут переданы им при первой возможности», — писал Марии Федоровне из Петрограда датский посланник Харальд Скавениус.

Датчане со своей стороны также оказывали различную благотворительную помощь русским солдатам. Так, в марте 1915 года российскую столицу посетила датская миссионерская делегация во главе с доктором Томсеном, который привез из Дании подарки, собранные датчанами для русских солдат, находившихся в госпиталях. «Успехи доблестного русского оружия, — заявил Томсен, — рождают неподдельный восторг во всех кругах датского общества». Значительная партия табачных изделий была поставлена в Россию датскими табачными фабрикантами. О радушии и доброжелательном отношении датчан к русским военнопленным, прибывавшим из Германии, постоянно сообщали российские дипломаты.