Мария, Владычица островов
Шрифт:
Водрок побежал к брату и потряс его за плечо.
– Я думал, что он убьет тебя!
– задыхаясь от волнения, сказал он.
– Я тоже, - слабо ответил Жак, - он просто напоролся на мою шпагу. А его шпага налетела на стену и сломалась.
– Это говорит о том, что божественное правосудие действительно существует!
– сказал Пьер.
– Но существует еще и королевское правосудие, - заметил д'Агийяр, - и боюсь, что оно окажется не столь милосердным.
Глава седьмая
ИСТИННЫЙ ХАРАКТЕР ЖАКА ДЮ ПАРКЕ
Присев на одно колено, д'Агийяр склонился над телом виконта, бьющимся в судорогах. Наконец он сказал:
– Думаю, что здесь не сможет помочь даже королевский хирург. Это был честный бой, дю Парке!
Затем, после некоторых колебаний, он поспешно добавил:
– Я высокого мнения о вас, поэтому хотел бы дать вам маленький совет... Вам не следует здесь дольше оставаться.
Жак вставил шпагу в ножны.
– Я не могу бросить человека в таком состоянии, - сказал он, - я не из тех, кто добивает поверженного врага. Мой брат отправится за каретой и...
– Я верю, вы благородный человек, хотя мне и неизвестны мотивы дуэли. Но - я повторюсь - это был честный бой при равных возможностях, Вам не в чем себя упрекать. Важнее то, что через несколько часов вас начнут искать. Идите. Я позабочусь о Тюрло.
– Тогда неприятности лягут на ваши плечи, - сказал Жак.
– За меня не волнуйтесь. На вашем месте я бы оседлал самую резвую лошадь и как можно скорее выехал куда-нибудь в Нидерланды, Бельгию или Люксембург... Единственное, о чем попрошу, это заскочить в мои конюшни и попросить кого-нибудь из моих людей скрытно приехать с каретой, чтобы забрать меня отсюда. Будет даже лучше, если это возьмет на себя ваш брат, а вы начнете готовиться к отъезду. Я постараюсь как можно дольше молчать о неприятном исходе дела.
Дю Парке и д'Агийяр пожали друг другу руки.
– Шевалье, - сказал Жак, - у вас преданное и благородное сердце. Спасибо вам. Надеюсь, когда-нибудь смогу отплатить вам тем же.
– Если вы действительно хотите порадовать меня, то скорее бегите!
Париж просыпался, и таверны были уже открыты. Некоторое время Пьер и Жак шли молча. Когда они подошли к реке, Пьер остановился.
– Здесь я должен покинуть тебя, чтобы идти на конюшни д'Агийяра. Почему бы тебе не обратиться к дяде? У него достаточное влияние, чтобы защитить тебя. Если он попросит за тебя у короля, возможно, ты получишь прощение. В любом случае, тебе лучше не показываться патрульным стрелкам!
После некоторых колебаний дю Парке сказал:
– Ты прав. Я пойду и поговорю с дядей. Он, по крайней мере, посоветует мне, что делать.
Крепко обнявшись, братья разошлись в разные стороны.
Таверна "Порт - Латин" на улице Жунер предлагала кров для конных и пеших путников. Белен д'Энабюк занимал огромную комнату на втором этаже, выходящую окнами на гостиницу де Конде; а прямо внизу располагались конюшни принца. Топанье копыт под окнами раздражало капитана, привыкшего к морской тишине, но комната привлекала его своей величиной. Он мог расположиться здесь на широкую ногу и найти место для всех тех невиданных побрякушек, которые он любил привозить из путешествий.
Когда Жак появился на улице Жунер, служанки отмывали полы от вчерашней грязи, оставленной пьянчужками.
Миновав пивную и маленький загон с хрюкающим поросенком, он вошел в низкую дверь и нащупал на стене засаленную веревку, с помощью которой посетители пробирались к темной лестнице. Двенадцать мелких ступенек, стертых почти до дыр, привели его к двери Белена д'Энабюка. Он громко постучал и сразу же вошел, как только услышал, что дядя ему ответил.
Он застал дядю наполовину одетым - в камзоле, но еще без сапог, сидящим за громоздким столом, заваленным всякой всячиной. Моряк был так погружен в свою работу, что даже не удосужился обернуться при появлении Жака. Однако, услышав, каким странно мрачным тоном племянник поздоровался с ним, старик встрепенулся и, вскочив, бросился к любимцу Жаку с распростертыми объятиями и радостной улыбкой. Отметив его упорное молчание, моряк спросил:
– Что побудило тебя прийти сюда с таким удрученным видом?
– Я только что убил виконта де Тюрло!
– Что? Повтори, что ты сказал?
– Я только что убил виконта де Тюрло. Меньше часа назад, на Пре-о-Клер.
– Дуэль?
– Да, дядя. Водрок был моим секундантом.
– Силы небесные! Есть другие свидетели?
– Шевалье д'Агийяр был секундантом Тюрло.
Д'Энабюк энергично потер подбородок, поскреб в голове и состроил гримасу, исказившую его лицо до неузнаваемости.
– Черт побери, - сказал он, - ты попал в крупную переделку. Как думаешь выкручиваться?
– Я как раз думал, может, ты...
– Все ясно, ты решил, что я такой всесильный, что смогу тебя защитить. Можно подумать, что мне придется просить короля представить кого-то к награде. Ты же прекрасно знаешь, что Его Величество безжалостно относится к дуэлянтам. Какого дьявола тебе понадобилось убивать Тюрло? Как ты дошел до этого?
– Вчера вечером мы с Водроком ходили в игральный дом на Медвежьей улице. Я поймал виконта на жульничестве. Сам я не играл; он играл с Водроком.
– Затем, конечно, разобиженный виконт нанес тебе оскорбление, и вы пошли драться...
– Да, он, безусловно, обиделся. И бросил мне вызов.
Вернувшись к столу, д'Энабюк устало сел на стул. Бросив осторожный взгляд на дю Парке, он увидел, что тот застыл в ожидании его совета или решения.
– Я думаю, - сказал Белен, - тебе следует отдаться на королевскую милость. По-моему, другого выхода нет. Приди сам, и не исключено, что Его Величество расценит этот жест как знак повиновения и великодушно простит тебе твой проступок.
– Ты хочешь отправить меня за решетку?
– Ну что ты, племянник! Разве могу я этого желать?
– Д'Агийяр посоветовал мне бежать за границу.
– Честному человеку незачем бежать.
– Хорошо, - сипло сказал дю Парке, - я сделаю, как ты хочешь. Но надеюсь, ты понимаешь, что за дуэль мне может грозить смертная казнь?
– Ведь ты не боялся умереть, когда согласился скрестить шпаги с Тюрло?
Жак вдруг насторожился. Он услышал, что снизу, на улице, застучали копыта. Он тут же решил, что это едут стражники, чтобы схватить его.