Марк Твен
Шрифт:
Идейное же содержание творчества молодого Марка Твена, полное пафоса движения вперед, утверждения независимости мысли и действия, было противоположностью косной и «благопристойной» инертности «бостонцев». Твен боролся за создание независимой национальной литературы США, «бостонцы» же сковывали развитие национальной литературы.
«Американизм» Марка Твена, выраженный в «Простаках за границей», фактически был направлен против литературных традиций бостонской школы, был выражением той борьбы, которую вел Марк Твен уже в 60-х годах.
Борьбу с канонизированными литературными штампами
Твен отстаивал право на простоту, точность, определенность собственного литературного языка и в то же время выступал против рафинированного языка «корифеев» буржуазной литературы, против дурной и плоской «романтизации», против «беллетристов», создающих низкопробное чтиво.
Ранняя юность Марка Твена была периодом господства романтических «готических» рассказов и романов, псевдонаучной фантастики, детективной романтики и т. д. В мелких провинциальных газетах все эти «романтические» штампы приобретали особенно утрированный вид и напрашивались на пародию. Особенно надоедливой была так называемая «дамская поэзия» с сентиментально-велеречивыми описаниями неразделенной любви, одинокой могилы, страданий «разбитого сердца», пересыпанными советами о домоводстве и манерах.
Позже, в «Приключениях Тома Сойера», Твен создает пародию на упражнения ганнибальских «поэтесс».
Даже самые ранние юморески Сэма Клеменса уже носят следы пародии на «кладбищенскую» поэзию, на любовно-сентиментальные баллады.
Начало 60-х годов в США — время бурного распространения всякого рода литературных пародий. Это явление само по себе — свидетельство изменяющихся вкусов. Марк Твен этого периода — автор бесчисленного количества пародийных юморесок [140] .
140
Об этом подробнее см. в моей статье «Литературные пародии в творчестве Марка Твена раннего периода», «Ученые записки Саратовского государственного университета», выпуск филологический, т. VI, 1957, стр, 331–349.
Твен прекрасно пародирует стиль газетных сообщений о сенсационных событиях, высмеивая пустую цветистость, бессодержательность, красивость «со слезой» и расчетом на сенсационный бум; пародирует «Евангелину» Лонгфелло и многочисленные архисентиментальные подражания этой поэме, риторически выспреннюю нравоучительную манеру эпигонов Лонгфелло, «готический» роман, занесенный в Америку из Англии и Франции, издевается над тяготением американского буржуазного «света» к романтическому средневековью, подвергает беспощадной насмешке лжепатетику, наигранную умиленность, сюсюкающую сентиментальность, запутанность сюжетов, разорванность фабулы, потерю писателем чувства поэтической меры, хитроумную «сверхъестественность», тяготение к таинственности, отсутствие естественных психологических мотивировок, дурную изукрашенность языка.
В ряде заметок 1865 года, помещенных в газете Сан-Франциско («Факты» и др.),
В «Простаках за границей» Твен восхищается благородной простотой языка писателей, создавших древнееврейские книги. «Кто учил их простоте языка, крылатым выражениям, их пафосу, а главное — уменью целиком отделить себя от присутствия читателя и вести повествование так, как будто оно льется само собой?!» — восклицает Твен.
Борьба за реалистический стиль — напряженная и непрестанная — требовала соратников и друзей. Марк Твен искал их. Притягательным центром для него оказался не Бостон и не Конкорд («столица Эмерсона»), а Хартфорд, где жила Бичер-Стоу.
Глава IV. Литературное содружество Хартфорда. «Закаленные». «Позолоченный век»
Марк Твен поселился в Хартфорде в 1871 году. Здесь вскоре были написаны книга путешествий «Закаленные» и роман «Позолоченный век».
Прожив в этом городе семнадцать лет, Твен превратил его в новый литературный центр. Вместе с тем литературное окружение, которое нашел он здесь, оказало заметное воздействие на формирование его собственного таланта.
Основательницей хартфордской литературной колонии «Укромный уголок», где поселился Марк Твен, была Гарриет Бичер-Стоу, приехавшая сюда из Цинцинати в начале 60-х годов. Соседями Марка Твена были: Чарльз Дадли Уорнер — литератор, юрист, служивший на железных дорогах Запада; Изабелла Гукер — известная поборница женского равноправия; Джозеф Гопкинс Твичел — образованный пастор, историк, литератор.
Бичер-Стоу, прославленная «маленькая женщина большой войны» (так якобы Линкольн назвал писательницу, знакомясь с ней), старший литератор в хартфордском содружестве, пользовалась у окружающих любовью и уважением. Жива была ее довоенная литературная слава. Для Марка Твена наследие прошлого никогда не было музейной реликвией, а всегда живым звеном между исторической традицией и борьбой в настоящем. Бичер-Стоу середины века была для него выразительницей национальной общественной активности, литературным деятелем, способствовавшим росту передовых идей своего времени. Именно в ее лице Марк Твен видел тот тип писателя, который был его идеалом: непосредственный и активный участник общественно-политической жизни, чутко реагирующий на явления окружающего.
Бичер-Стоу стояла у истоков реалистической американской литературы. Ее романы «Хижина дяди Тома» и «Дред» дали социальное направление последующей демократической американской литературе. Полемика, разгоревшаяся между Бичер-Стоу и ее политическими врагами, способствовала резкому обозначению лагерей прогрессивной и реакционной литературы; зарождению политической публицистики, развитию литературной критики, перерастающей в политический спор.
Все это определяло отношение Марка Твена к Биер-Стоу. Он был горд дружбой со «знаменитой женщиной», как он называл свою соседку, и рад каждому ее приходу в «дом Клеменсов», который охотно посещали все обитатели литературной колонии в Хартфорде.