Марк Твен
Шрифт:
Серебро и золото, конечно, не валялись на поверхности. Старатели знали, что сначала нужно было найти участок, богатый минералами, и приобрести права на него, а затем затратить много труда, а также и денег, чтобы добраться до жилы, содержащей драгоценный металл. Серебряные жилы лежат особенно глубоко под землей и окружены твердыми породами. Породу приходится размалывать, а для этого снова требуются деньги и труд.
Пока Орион со своей обычной щепетильностью выполнял функции секретаря «территории» (губернатору Наю он казался слишком придирчивым в отношении «специальных» счетов и расходов), его младший брат присматривался ко всему, что творилось
Между тем Гражданская война принимала затяжной характер. Дело Севера было под угрозой. В первое время северные армии на основных фронтах терпели неудачи. Десятки тысяч рабочих и фермеров, надевших военную форму, гибли под пулями, от эпидемий, в лагерях для пленных.
Нельзя сказать, что война не находила отклика на Дальнем Западе. И там шла своего рода борьба между северянами и «отколовшимися», то есть южанами. Когда сторонники Юга дали новому городку в горах Гумбольдта название «Дикси» в знак своей приверженности делу южан («Страна Дикси» — так порою называют в США южные штаты), старатели, сохранившие верность Союзу штатов, созвали массовый митинг и после долгих и горячих споров добились переименования поселка в «Юньонвилл» — «Город Союза». Губернатор «территории» Най, хотя и клялся в верности Линкольну, все же нередко назначал на разные должности явных врагов вашингтонского правительства. Зато Орион Клеменс, будучи человеком принципиальным, снял некоторых сторонников Юга с их постов.
Простые старатели и такие честные люди, как секретарь «территории», при всем своем стремлении не упустить возможность стать богатыми, не забывали о величии борьбы, которую вел Север, давали отпор южанам и охотно вносили деньги в Фонд помощи больным и раненым солдатам Северной армии. Но многие профессиональные политиканы и крупные предприниматели были заняты только «деланием денег».
Пока в восточной части страны проливали кровь, люди, подобные широко известному в Неваде юристу Биллу Стюарту, представлявшему интересы владельцев крупных шахт и обогатительных фабрик, старались урвать побольше. За годы войны Стюарт стал миллионером. А когда «территория» Невады превратилась в штат, он был выдвинут в сенаторы.
В «бригаде» губернатора Ная (так назвал Сэмюел Клеменс группу прихлебателей бывшего полицмейстера, приехавших вместе с ним в Неваду) тоже было немало людей, умело использовавших военную обстановку для того, чтобы сколотить состояние.
С членами «бригады» соревновались присланные в Неваду судьи — невежды и взяточники. Главный судья Тернер, которого Твен не раз высмеивал в печати, и его коллеги выносили решения по важным делам только после получения многотысячной мзды. При помощи специальных маклеров устанавливались условия сделки, после чего лицо, давшее взятку, не без тревоги ожидало приговора — ведь в Неваде было не очень-то много «честных» судей, то есть таких, которые оставались верны подкупившим их людям. Вообще власти торговали всем, чем только могли. Источником больших доходов для дельцов в Неваде, а также и для официальных лиц, были, например, разрешения на постройку частных дорог. Строители этих дорог имели право взимать плату с каждой телеги и каждого пешехода. Такие разрешения выдавались сотнями.
Разумеется, предприниматели не очень-то ограничивали свои аппетиты и в восточных штатах. Если представлялась хоть какая-нибудь возможность урвать куш за счет Северной армии, ее обычно не упускали.
Бывший наборщик
— Я скупил всех забракованных кавалерийских лошадей… — поясняет Баркер.
Старик в восторге отдает свою дочь новоявленному богачу и напутствует молодых:
— Будьте счастливы, дети мои. И какова бы ни была наша судьба, мы все должны поддерживать правительство.
Вскоре после приезда в Неваду Сэмюел Клеменс предпринял путешествие в район великолепных сосновых лесов у озера Тахо. Он решил сделать заявку совместно с товарищем на эти неисследованные земли. Путешественники отправились пешком. В глуши лесов у озера с его на редкость прозрачной водой было так хорошо, воздух был такой пьянящий, что Сэм почти забыл о цели своего появления здесь. На много, много километров не было ни души.
Чтобы сохранить свою заявку, Сэм и его компаньон начали строить легкий дом и подобие забора. Однажды вечером искры от костра вызвали грандиозный пожар, уничтоживший постройки и огромный участок леса.
Но Клеменс не пал духом. Были сделаны другие заявки. Примечательно, впрочем, что младший брат секретаря «территории» не торопился возвращаться в Карсон-Сити. Ему радостно было бродить по лесным чащам, вдали от людей с их заботами.
К концу 1861 года широкую известность получил в Неваде богатейший район драгоценных руд — Гумбольдт.
Сэмюел Клеменс, два юриста и кузнец решили, не теряя времени, отправиться туда, чтобы захватить лучшие участки. Из всей компании один только кузнец Тиллу знал, как выглядят драгоценные металлы в породах.
Новый район находился на расстоянии трехсот с небольшим километров от Карсон-Сити, но дорога была трудна и опасна. Индейцы иногда пытались стать на пути предприимчивых людей, проникавших на их земли. С помощью правительственных войск индейцев уничтожали, и все же возможность нападений в пути не была исключена.
Несмотря на бездорожье и метели, путешественники в конце концов благополучно прибыли в Гумбольдт, но там перед ними встали еще более серьезные трудности.
Многообещающих участков было как будто немало, но чтобы добиться результатов, надо было упорно и долго работать киркой и лопатой. Компаньоны пришли в уныние. Клеменс вернулся в Карсон-Сити без драгоценных металлов и без денег. Правда, к старым паям на земли прибавились новые.
Число заявок, паев, акций, принадлежавших бывшему лоцману и его брату, все увеличивалось, но дохода они почти не приносили.
Сэмюел Клеменс был, в частности, совладельцем участка «Горацио и Дерби». Предполагалось, что его компаньон Хоуленд следующим летом дойдет до жилы, и тогда они отправятся домой богачами. Все же богатства еще не было. Начинали одолевать раздумья. Однажды Сэм написал своей сестре Памеле: «Разве ты не знаешь, что пока я только все говорил да говорил, но ничего не доказал? Разве ты не знаешь, что я здесь только тратил деньги, но ничего не зарабатывал? Разве ты не знаешь, что я никогда не держал в руках бруска золота или серебра, принадлежавшего мне лично?»