Марко Поло
Шрифт:
После этого Хубилай-хан отправил в Японию послов с требованием сдаться без боя и платить ему дань. Но японцы казнили всех послов, а затем, готовясь к худшему, послали на Кюсю самурайское войско. И самураи начали возводить на острове каменные стены на случай вторжения монголов.
В 1281 году новое войско Хубилай-хана, насчитывавшее около ста тысяч человек, вновь было посажено на корабли и отправлено на Кюсю. Оно находилось под командованием «трех военачальников: монгола Хинду, китайца Фан Вэнь-ху и корейца Хонг Тагу»{338}.
Войско было разделено на две части, которые должны были позднее соединиться в одну армию. Но согласовать действия не удалось, и китайский флот опоздал к месту намеченной высадки десанта. Ждать было нельзя, и монголы с корейцами начали атаку.
Японцы мужественно отбивали их атаки, не пуская противника вглубь своей страны. Кровопролитная битва длилась целый день. А потом всё повторилось, как в первый раз: налетел страшный ураган и уничтожил около тысячи судов из невиданной по тем временам армады Хубилай-хана. Отметим, что этот ужасный шторм, вызванный тайфуном (разновидностью тропического циклона) и спасший Японию от завоевания, вошел в историю: японцы дали ему название «камикадзе», что значит «божественный ветер».
Эти две попытки Хубилай-хана ввести Японию в состав Монгольской империи оказались, пожалуй, самыми жестокими неудачами его царствования. Во все времена правители в подобных ситуациях начинали искать «козлов отпущения». Не стал исключением и великий Хубилай. И, разумеется, он их быстро нашел. Узнав о раздорах между своими военачальниками, он немедленно велел одному из них отрубить голову, а другого сослал на пустынный остров, оставив там умирать.
В 1283 году, вопреки мнению советников, Хубилай-хан начал готовить третье вторжение в Японию, но всеобщая оппозиция этому оказалась настолько сильной, что ему пришлось отказаться от своей затеи.
В целом же можно сказать, что поражения в Японии сильно ослабили авторитет Хубилай-хана. А от этого пострадала и вся его империя. По сути, «неудачные походы в Японию развеяли в Восточной Азии миф о непобедимости монголов»{339}.
Вдоль берегов Индокитая
Но вернемся к Марко Поло и его спутникам. На самом деле корабли с монгольской принцессой Кокачин не были в Японии, а поплыли вдоль побережья Китая на юго-запад. Соответственно, первая страна, которую Марко Поло реально описывает после рассказа об отплытии из Китая, — это царство Чианба (Чамбо). Судя по всему, это место находилось где-то на юго-восточной окраине современного Вьетнама. О нем в книге Марко Поло сказано не так много: «Страна большая, богатая. Здесь и свой царь, и свой особенный язык. Живут там идолопоклонники; великому хану каждый год платят они дань слонами; кроме слонов, другого не дают»{340}.
В те времена правитель Чианбы считался вассалом Монгольской империи, и дань он действительно платил только живыми слонами, которые издавна использовались в Китае в качестве «боевых машин».
Острова Ява и Суматра
Далее у Марко Поло следует описание острова Ява: «То самый большой на свете остров, в округе более трех тысяч миль; владеет им большой царь; живут здесь идолопоклонники и никому в свете дани не платят»{341}.
Затем Марко Поло говорит об островах Сондур и Кондур, что якобы лежат они «на юге и юго-востоке от Явы, через семьсот миль»{342}. Один из них якобы «побольше, другой поменьше»{343}.
Если допустить, что Марко Поло реально был на Яве, то на юге и юго-востоке от нее лежат острова Сумбава, Сумба и Тимор, а дальше уже идет Австралия. Но это явно не то. Значит, Марко Поло не был на Яве, а подразумевал под «Явой» что-то другое.
Некоторые историки уверены, что Кондур Марко Поло — это нынешний остров Пуло-Кондор (Poolo-Condor). Точнее, это группа вулканических островов в Южно-Китайском море. По-малайски он называется Пулау-Кундур, что означает «Остров тыкв». А вот отождествить Сондур Марко Поло с каким-либо реальным островом представляется затруднительным.
Венецианец утверждает, что в 500 милях от Сон-дура и Кондура лежит «большая и богатая область Лошак; владеет ею великий царь, а живут тут идолопоклонники, язык у них свой собственный»{344}. Как видим, опять стандартные слова о великом царе, идолопоклонниках и необычном языке. Так можно было написать практически о любом месте в Азии… Скорее всего, Лошак — это какой-то район нынешнего Таиланда, но определить это точно не представляется возможным.
Итак, на Яве Марко Поло не был. Из нынешнего Южно-Китайского моря он направился через Малаккский пролив к Суматре, а потом к Цейлону, то есть он описал Яву по сведениям, которые ему удалось собрать в других местах.
Генри Харт в связи с этим пишет так: «Нет необходимости задерживаться на том, что пишет Марко о Яве и других островах и землях, которые он видел на пути к Суматре. На этом острове — Марко называет его “Малой Явой” — суда, которыми он плыл, подолгу стояли в различных портах. Суматре у Марко посвящено несколько страниц, Марко пишет, что он побывал в шести царствах из восьми, составлявших весь остров»{345}.
Далее Марко Поло переходит к описанию царства Суматра, но это название ко всему острову в те времена не применялось. У Марко Поло Суматра — это Малая Ява. С другой стороны, очевидно, что Суматра по размеру больше, чем Ява: площадь Суматры составляет около 435 тысяч квадратных километров (это шестой по площади остров в мире), а площадь Явы — всего 132 тысячи квадратных километров.
Суматра в те времена была разделена на несколько мелких княжеств, которые номинально числились в зависимости от Монгольской империи. И Марко Поло утверждает, что в шести из них он побывал.
Наверное, самым первобытным из них было царство Басман (Басма). О нем в книге Марко Поло рассказывается так: «Язык тут особенный; люди, точно звери, никакого закона у них нет»{346}.
А еще Марко Поло говорит о виданных там «единорогах». Оказывается, это азиатские носороги, что становится ясно из следующего описания: «Шерсть у них как у буйвола, а ноги слона, посреди лба толстый и черный рог; кусают они, скажу вам, языком; на языке у них длинные колючки, языком они и кусают. Голова как у дикого кабана и всегда глядит в землю; любит жить в топях да по болотам. С виду зверь безобразный»{347}.