Марко Поло
Шрифт:
Белл ела тоже не родила мужу детей, а вот от брака Фантины и Марко Брагадина у Марко Поло было четверо внуков и две внучки.
Два сына Фантины и Марко Брагадина — Дзанини и Николето — умерли неженатыми до 1375 года. Сын Стеффано женился на Магдалудзе Контарени и имел от нее двух дочерей — Катеруччу и Магдалучу (обе они умерли незамужними). Сам Стеффано умер в период до 1375 года. Сын Пьетро женился на Рудзинелле (фамилия ее неизвестна) и в 1403 году был еще жив. У него был сын Марко, который «умер, видимо, неженатым неизвестно когда»{451}.
Из дочерей Фантины Мария вышла замуж за Марчелло (фамилия неизвестна) до 1 мая 1348 года. Она была еще жива в 1375 году и оставила двух сыновей — Франческо и Фантино, которые умерли, вероятно, неженатыми. Вторая дочь, Катеручча, вышла замуж за человека, имя которого до нас не дошло. От него она родила сына Андриоло, сведений о дальнейшей судьбе которого нет.
Таким образом, линия прямых потомков Марко Поло оборвалась в третьем поколении. В результате все те богатства, которые венецианский путешественник привез с Востока, а потом до старости приумножал, занимаясь коммерцией, были рассеяны и промотаны, а потом вообще перешли в чужие руки.
Лоуренс Бергрин отмечает, что «новые зятья Марко стали его союзниками в бесконечных распрях с остальными членами семейства Поло. Презирая кровных родственников, имевших, пожалуй, больше прав на его доверие и благосклонность, он предпочитал сотрудничать с мужем Фантины, Марко Брагадином; они стали настолько близки, что молодая пара <…> жила в Ка'Поло вместе с семейным патриархом»{452}.
Кстати сказать, раздоры в «благородном семействе» не утихали и после смерти Марко Поло, и в них его вдова Доната выступает в весьма непривлекательном свете. Рассказывают, что ей как-то были переданы на хранение два мешка венецианских денег. Мешки были завязаны и опечатаны, а когда Бертуччо Керини, муж Белл ел ы Поло, взял деньги обратно и пересчитал, их оказалось почти вдвое меньше, чем было изначально. В результате зять заставил тещу предстать перед Советом сорока (верховным судом Венеции) и обвинил ее в присвоении денег. Совет признал Донату Поло виновной, приказал ей вернуть присвоенные деньги и сурово оштрафовал ее. «Можно представить, — восклицает биограф Марко Поло, — какой был мир и дружба у Керини и его тещи!»{453}
И последнее. О первой из дочерей Марко Поло известно то, что «было найдено завещание вдовы Фантины Поло Брагадин, датированное 28 августа 1375 года»{454}. Значит, Фантина пережила своего отца не менее чем на 50 лет.
К сожалению, в своей книге Марко Поло отцу и дяде лишь бегло уделяет внимание. Порой даже создается впечатление, что их не было с ним в путешествии на Восток. Выглядит это достаточно некрасиво, по меньшей мере — досадно. Но ведь они там были, а после возвращения в Венецию они «с головой ушли в свои дела — покупали и продавали, импортировали и экспортировали; в торговой жизни Венеции Поло, надо думать, играли значительную роль»{455}.
В книге «Марко Поло» Генри Харта читаем: «В каком году умер отец Марко мессир Никколо Поло, наставник, советник и товарищ сына смолоду до зрелых лет, — этого мы не знаем. Но в завещании сводного брата Марко, Маффео, составленном в 1300 году, этот Маффео аттестует себя так: “Matheus Paulo filius condam [quondam] Nicolai Paulo”. Ha латинском языке того времени “quondam” часто значит “defunctus” или “покойный”. Итак, старик, проживший долгую и полную приключений жизнь, к тому времени уже скончался»{456}.
Следовательно, Никколо Поло умер в промежутке между 1295 и 1300 годами, хотя Жак Хеерс и пишет, что он «умер в 1300 году (или где-то около этого)»{457}.
После смерти отца Марко Поло, как подобает хорошему сыну, заказал для него гробницу, представлявшую собой саркофаг из дорогого камня, который был установлен в церкви Сан-Лоренцо, по правую руку от входа.
Марко Поло и его дядя Маттео продолжали вести прибыльную торговлю, но больше не путешествовали. «Все они жили в родовом доме в приходе Сан-Джованни-Кризостомо — Маттео и его жена, Марко со своей семьей, брат Марко Маффео с семейством, молодой, еще не женатый Джованнино, а также Стефано, его жена и пятеро их детей»{458}.
Маттео Поло, дядя Марко, умер в 1310 году. Умер он бездетным (по некоторым данным, у него были две приемные дочери).
Про Флору, сестру Никколо Поло и тетю Марко Поло, мы ничего не знаем, а вот другой его дядя — Марко-старший — умер до 1300 года. Он долго жил в Константинополе, а в 1275 (или в 1280) году вернулся в Венецию. Его завещание, как мы уже говорили, было датировано 27 августа 1280 года.
У Марко Поло (старшего) было четверо детей: Никколо, Марота, Антонио и Агуэсина. Про них известно лишь то, что Никколо, двоюродный брат Марко Поло, имел двух детей: Феличе и Марко. Их дальнейшая судьба неизвестна.
Обстановка в Венеции
Что касается Венеции, то она переживала тогда бурные времена. «История творилась на глазах Марко»{459}.
В 1300 году недовольные граждане подняли мятеж против 49-го дожа Венеции Пьетро Градениго. Во главе мятежа стоял Марино Бокконио, «выходец из народных масс и их представитель»{460}. Он попытался проникнуть в Большой совет, чтобы убить там дожа, но потерпел неудачу и закончил свои дни на эшафоте вместе с десятью своими самыми активными сторонниками. Их повесили прямо на площади Святого Марка — для устрашения прочих непокорных.
«Заговор Бокконио был лишь первым проявлением недовольства, тлевшего среди венецианцев, первым звеном в цепи внутренних смут» {461} . Пока же Венеция кое-как восстановила экономическую стабильность, утраченную в результате войн с Генуей, и даже успела прославиться своими шелками и бархатом (соответствующие гильдии зорко следили за качеством, и некондиционные товары предавались публичному сожжению). Длительное время венецианские купцы ограничивались бартерными сделками, то есть обменивали свои товары на другие товары или на драгоценные камни, однако в 1284 году 48-й дож Джованни Дандоло ввел в Венеции денежную единицу, ставшую известной всему миру. Это был высокопробный золотой дукат, имевший вес в 3,52—3,56 грамма [44] .
44
Впервые дукаты появились в 1140 году на Сицилии, однако Джованни Дандоло установил новый стандарт качества, объявив: «Он должен изготавливаться с величайшей точностью — как флорин, только лучше». А флорин был символом конкурирующей Флоренции, но венецианские дукаты очень скоро затмили его. Венецианский монетный двор (zecca) дал монете название «цеккино» (zecchino), и отсюда появилось слово «цехин». Венецианские золотые монеты были красивыми, тяжелыми и блестящими. На аверсе изображался Иисус Христос, а на реверсе — коленопреклоненный дож, принимающий знамя из рук святого Марка.
У нас нет никаких свидетельств того, что мессир Марко Поло занимался политикой. При этом, безусловно, он смирился с жизнью и обычаями Венеции, хотя, вероятно, так до конца и не излечился от одержимости Азией. Говорят, что он повсюду носил с собой рукописную копию своей книги, постоянно говорил о своих приключениях и время от времени изготавливал новые копии для знатных аристократов, чтобы те могли прочитать рукопись и сохранить ее в своей библиотеке.
Известно, например, что одну из первых рукописей своей книги на французском языке он подарил монсеньору Тибо де Сепуа (Thiebault de Cepoy). Этот славный рыцарь, представлявший интересы короля Арагона (брата французского короля Филиппа Красивого), очень просил у него рукопись, и легко себе представить, с какой радостью Марко Поло согласился удовлетворить эту облеченную властью просьбу.