Мародер
Шрифт:
Наконец мы взлетели. Стюардесса принялась развозить напитки, с некоторым сомнением предложила мне, а когда я отказался, на всякий случай протянула пару бумажных пакетов. И я взял. А что делать? Играть роль так играть.
Когда стюардесса удалилась, я достал вариатор, чтобы проверить еще одну версию. По старой версии мне не рекомендовалось декларировать доллары, а предлагалось пройти таможенный контроль у девятой стойки, где не заставят открывать кейс. В этот раз я получил ошеломляющий результат. Я мог
Не доверяя ни себе, ни вариатору, я запустил программу второй раз, затем проверочную программу, но ошибки не обнаружил. Все верно.
Тогда я склонился между кресел и спросил у тени:
– Твои проделки?
Тень задрожала мелкой рябью и поползла под сиденьями куда-то вперед салона.
– Вам нехорошо? – снова раздалось над ухом.
Я распрямился и увидел перед собой сердобольную стюардессу.
– Мне очень хорошо! – огрызнулся я, отключая вариатор, который, надеюсь, стюардесса приняла за ноутбук. – Принесите, пожалуйста, одеяло, – попросил, чтобы отвязаться от нее раз и навсегда. – Спать хочу.
Стюардесса принесла одеяло, я закутался, но, перед тем как заснуть, украдкой заглянул под кресла. Тенинигде не было. Уползла. Ну и пусть себе резвится, лишь бы во сне не давила на меня своей тяжестью.
Я приказал себе заснуть и заснул.
Обычно мне ничего не снится, а если и снится, то, проснувшись, я ничего не помню. Говорят, это показатель здоровья и психической уравновешенности. Но в этот раз сказались передряги во время акции, и мне приснился сон. Хороший сон, в меру сексуальный, возможно из-за нескольких ложек супа из акульих плавников.
Я сидел за столом в гостиной московской квартиры и завтракал вместе с дочкой хозяйки Златой. Пили легкое вино, болтали о пустяках. Злата краснела, когда я отпускал комплименты, но глаз в сторону не отводила. Наконец мне показалось, что я могу накрыть ее ладонь своей ладонью, протянул руку…
Пронзительный женский визг выдернул меня из сна как занозу. В начале салона, вскочив с кресла, не своим голосом вопила молоденькая, стройная мулатка, отчаянно отряхивая руками короткую юбку, будто на ней копошилась как минимум пригоршня пауков. Всполошенные криком пассажиры вскакивали с мест, нервно интересуясь, в чем дело.
Первой мыслью спросонья было то, что самолет захватили террористы, но я тут же ее отмел. Какие, к чёрту, террористы, если в вариаторе и намека на подобную версию не было?
– В чем дело? – корректно поинтересовалась прибежавшая на шум стюардесса, и ее выверенное спокойствие мановением волшебной палочки утихомирило переполох.
– Она… она… – запинаясь, начала оправдываться мулатка, продолжая нервно отряхивать
– Кто «она»?
– Рука… Черная…
– Какая еще рука? – недоверчиво спросила стюардесса, косясь на пустые кресла рядом с мулаткой.
– Она… из-под кресла вылезла… и… хвать меня за коленку…
Кто-то из пассажиров хмыкнул, кто-то фыркнул. Я еле сдержался, чтобы не расхохотаться.
– Рука шершавая? – серьезно поинтересовался парень в джинсовом костюме. Согласно данным вариатора, русский студент, возвращавшийся домой из международного спортивного лагеря.
– Нет… – растерянно пролепетала мулатка. – Мягкая… Теплая…
Пассажиры в салоне разразились дружным гомерическим хохотом, и только стюардесса сохранила спокойствие.
– Отсюда?
Она откинула пустое соседнее сиденье и заглянула под него.
– Да… Большая такая и мягкая, как кошачья лапа…
Я заглянул под свое сиденье и увидел сотрясающуюся в пароксизме беззвучного смеха тень. Смеется она, видите ли… Подсмотрела мой сон и решила схулиганить.
– Тебе-то что с ее коленок? – укоризненно покачал я головой.
Тень затряслась еще сильнее.
– Кошку никто не везет? – строго спросила стюардесса.
Естественно, никто не признался. Тогда стюардесса пошла по салону, заглядывая под кресла. Когда она приблизилась ко мне, тень предусмотрительно юркнула под мои брюки. Стюардесса заглянула под кресло и недоверчиво покосилась на меня.
– Откиньте одеяло, – попросила она. Сердоболия, с которым стюардесса встретила меня на трапе, в её глазах не было и в помине.
– Зачем? Вы подозреваете, что руки у меня черные, волосатые, а потому мягкие?
– Я подозреваю, что под одеялом вы можете прятать кошку, – строгим тоном заявила стюардесса. В отличие от моей тени, чувством юмора ее обделили. Бывает…
Я откинул одеяло, повертел ладонями.
– Как видите, в меру волосатые, но не на ладонях.
– Давайте проведем следственный эксперимент, – предложил все тот же студент.
– Как это? – не поняла стюардесса.
– Все мужчины будут по очереди хапать девушку за коленку – кого она опознает, тот и виноват, – без тени улыбки предложил он.
Пассажиры снова рассмеялись.
– Чур, я первый! – крикнул невысокий коротышка из пятого ряда.
Мулатка смутилась и опустилась на свое место. Стюардесса ничего не сказала, покачала головой и ушла. Тень мгновенно выплеснулась из-под брюк на пол.
– Давай больше без шуток, – нагнувшись, предложил я, но тень, естественно, ничего не ответила. Однако замерла на месте и не предпринимала поползновений двинуться под креслами вперед.
– Так-то лучше, – сказал я, закутался в одеяло и снова заснул. В этот раз без сновидений.