Марсельская авантюра
Шрифт:
Сэм разбавил пастис водой и приготовился слушать.
— Примерно час назад выхожу я из редакции, — начал свой рассказ Филипп, — и тут меня останавливает какой-то тип, недомерок в крутом костюме, и спрашивает, не я ли мистер Давен. Я говорю — да, и тогда он сообщает, что у меня сегодня выдался удачный день. Сам понимаешь, интересная информация может поступить от кого угодно, и я согласился зайти с ним в ближайшее кафе и выслушать его. Ожидал, что он расскажет какую-нибудь забавную историю об англичанах и их яхтах: они часто тут влипают в неприятности.
— А кто этот клиент, он не сказал?
— В этом не было необходимости. Уже через пару минут стало ясно, что он работает на этого англичанина, Уоппинга.
— А как он тебя узнал?
— У меня запоминающаяся прическа, а в начале каждой статьи всегда стоит маленькая фотография автора. Ну, я, как водится, рассказал ему о свободе прессы и о том, что наш редактор, скорее всего, с удовольствием предоставит место и для выражения противоположной точки зрения. Это ему понравилось: он закивал, заулыбался, а потом вынул конверт. Довольно толстый.
Филипп остановился, чтобы перевести дух и глотнуть пастиса.
— И тут этот урод говорит: «Вот именно — другая точка зрения. И вы как раз тот человек, который ее выразит. Возможно, вам не помешает небольшой стимул». И протягивает мне конверт. «Здесь десять тысяч евро, и это не последние деньги у моего клиента. Симпатичный маленький гонорар за пару статей в нашу пользу. И вы понимаете, все должно остаться между нами. Мы никому не станем об этом сообщать».
— А если обратиться в полицию? — спросил Сэм.
— И что я им скажу? — махнул рукой Филипп. — Что кто-то пытался всучить мне десять тысяч евро? Они пошлют меня куда подальше.
— Так что ты сделал?
— Сказал, что не беру взяток. А он ответил, что мне пора бы повзрослеть. Это Франция, здесь все берут взятки. Тут я разозлился. Посоветовал ему свернуть конверт в трубочку и засунуть себе в задницу. Правда, я говорил по-французски, и он, наверное, многого не понял, но смысл он уловил точно. А потом я встал и ушел. И что мне теперь делать, как думаешь?
— Что тебе делать? Свидетелей нет, так что твое слово против его. А раз он работает на Уоппинга, не сомневайся, там найдется куча ловких юристов, которые докажут, что и встречи-то никогда не было. — Сэм покачал головой. — Нет. Забудь. Я думаю, он не рискнет снова подходить к тебе, потому что на этот раз у тебя в кармане запросто может оказаться диктофон. Ладно, давай я немного подниму тебе настроение. Хочу привлечь тебя к одному делу. Подробности я еще не обдумал, но сама идея такая…
Не выполнивший задания Рей Прендергаст ждал, пока его босс закончит телефонный разговор, и нервно крутил на столе толстый конверт. Лорд Уоппинг не любил промахов.
Повесив трубку, он ткнул толстым пальцем в конверт.
— Ну что, не заглотил наживку?
— К сожалению, нет, Билли.
— Что сказал?
— Ну, последнее предложение он произнес на французском, так что
— Глупый мальчишка. Какой глупый мальчишка, — вздохнул Уоппинг, словно сожалея об ошибке близкого друга. — Ну что ж, выбора он нам не оставил. Поговори-ка с Брайаном и Дейвом, пусть поучат его уму-разуму. Но послушай, Рей, — лорд Уоппинг понизил голос, — ничего радикального. Ты меня понял? Лишние проблемы нам не нужны. Все должно выглядеть как несчастный случай.
Есть на свете такие счастливчики, чья внешность и манеры с первого взгляда внушают людям симпатию. К таким принадлежал и Гастон Пуарье, этакий крупногабаритный херувим с телом в виде груши, пухлым розовощеким лицом и копной кудрявых седых волос. В его карих глазах то и дело мелькали искорки, а губы в любой момент были готовы растянуться в улыбке. Ребуль утверждал, что он лучший посредник в Марселе. Сэму он сразу же понравился.
Они сидели на террасе, и на столике перед ними стояла бутылка розового вина.
— Я не был в этом доме, с тех пор как Франсис переехал в Фаро, сказал Гастон. — Ах, какие вечеринки он здесь устраивал: девушки, шампанское, еще девушки… Чудесные были времена. — Он поднял бокал. — Давайте выпьем за его новый проект. Расскажите мне о нем поподробнее.
Пока Сэм рассказывал, Гастон почти опустошил бутылку. Между бокалами он неоднократно промокал лоб шелковым носовым платком, словно выполнял тяжелую работу. Но слушателем он оказался идеальным: молчаливым и внимательным. Когда Сэм закончил, он несколько раз одобрительно кивнул.
— Идея с шатром мне нравится, — сказал Гастон, — но надо подумать, как ее реализовать. С самим шатром — pas de soucis, никаких проблем. Но поверхность пляжа неровная, значит, нужен крепкий настил из досок. И электричество. Можно воспользоваться генератором, но я знаком с одним электриком, настоящим художником, который сможет подключить нас к городской сети. Еще понадобится проектор, длинный стол, стулья и, возможно… — Гастон задумчиво пошевелил бровями, — …маленький бар, разумеется, с симпатичной барменшей. Я ничего не забыл?
Сэм достаточно знал Францию, чтобы заранее предвидеть массу бюрократических осложнений. На каком-нибудь этапе непременно придется согласовывать что-то с кем-то в городской администрации, а значит, потребуются консультации, лесть, уговоры и деловой ланч, возможно не один.
— Меня беспокоит вот что, — сказал он, — нам ведь наверняка понадобится разрешение.
— А, это, — махнул рукой Гастон. — Pas de soucis. Мэр — очень неглупый человек. Он поймет, что такая презентация в преддверии две тысячи тринадцатого года пойдет на пользу Марселю, создаст имидж динамичного города. — Гастон подмигнул и пальцем постучал по носу. — А кроме того, мы друзья, вместе охотимся зимой. Может, стоит пригласить на мероприятие и его. В любом случае обещаю вам, что проблем с разрешением не будет. Когда вы собираетесь все это устроить?