Марш к морю
Шрифт:
Но он не мог. Все, что он и морские пехотинцы могли сделать, это убить их, и именно в такие моменты его начинала охватывать ярость. Это началось в первой битве на дальней стороне этой порожденной адом планеты и, казалось, просто нарастало и нарастало. В тот момент это была ярость настолько великая, настолько бездонная, что, казалось, она должна была поглотить мир в огне.
И особенно он был зол из-за того, что Депро была где-то там. Большинство морских пехотинцев были в полной безопасности, насколько это было возможно в битве на этом проклятом мире. Они стояли в тылу формирований, обеспечивая "руководство", и если враг прорвется через линии, у них будет больше шансов спастись. Проигрыш
Но Нимашет была где-то там, со своей командой. Отрезана, и ей некуда бежать. Все, что она могла сделать, это спрятаться и ждать своих приказов, и Роджер знал, какими они будут, и желал - желал так, как будто его душа вылетала из тела, - чтобы их позиции могли поменяться местами. Несмотря на происшедшее в Ран Тай, он понял, что должен был признать собственную безумную влюбленность в одну из своих телохранительниц. Он понятия не имел, было ли это только потому, что он был рядом с ней в хорошие и плохие времена в течение последних нескольких ужасных месяцев, или это было что-то, что неизбежно произошло бы при любых условиях, да это и не имело значения. Прямо сейчас все, что имело значение, это то, что он хотел убить каждого вонючего боманского ублюдка, прежде чем они смогут поднять скользкую руку на его любовь.
Испуганные мардукские копейщики, знавшие человеческие выражения, оглядываясь через плечо в поисках поддержки у своих лидеров, бросали один взгляд на принца Роджера Рамиуса Сергея Александра Чанга Макклинтока и мгновенно поворачивались лицом к своим врагам, ибо даже боманы в своей ярости были менее пугающими, чем лицо их командира-человека.
* * *
– Не обращайте на нас внимания!
– крикнул Хонал нервничающим диаспранцам, когда их руки переместились на пики, а встревоженные лица повернулись назад.
– В конце концов, мы здесь просто как наблюдатели! Тем не менее, мы тоже рады, что вы здесь... и мы определенно предпочитаем, чтобы вы оставались там, где вы есть.
Приглушенный, хрюкающий смех сотни тяжеловооруженных кавалеристов жадно раздался позади него, и колеблющиеся лица снова повернулись к буре.
* * *
Богесс наблюдал, как волны неуверенности прокатываются по полкам пикинеров. Он был полностью уверен в стойкости своих вооруженных ассегаями регулярных войск. Несмотря на свои предыдущие поражения от боманов, они достаточно часто демонстрировали свою решимость еще до того, как люди научили их новой тактике и дисциплине. Теперь они действительно верили в то, что человек-Панер говорил им в течение нескольких недель - что ни одна организованная группа солдат никогда по-настоящему не уступала превосходящей числом орде варваров.
Генерал Диаспры также не питал никаких опасений по поводу Растара и его кавалерии. Никто никогда не называл кавалериста-северянина трусом больше одного раза, и этим северянам нужно было свести счеты с боманами. Как и его собственные люди, они были в высшей степени уверены в своих собственных лидерах и тактике людей, но даже если бы это было не так, единственный способ, которым боманы отняли бы у них это поле, - это убить их всех.
Но новые полки ... Они были совершенно неизвестны в самом сердце "армии нового образца". Морские пехотинцы-люди, просто приведя бывших работников Бога так далеко, совершили чудо, в которое Богесс по-настоящему не верил, но было
Предполагая, что его регулярные войска, кавалерия Растара и морская пехота смогут заставить полки стоять на месте достаточно долго.
Он посмотрел на Панера, который кивнул.
– Я бы сказал, что пришло время, генерал, - сказал человек, и Богесс указал на барабанщика рядом с собой и оглянулся на поле.
* * *
Дробь барабанов послала электрический разряд по стоящим рядам отряда пикинеров. Первый громовой раскат привлек их внимание, а вторая свирепая команда привела их лес копий в боевое положение.
Внезапно атакующие боманы столкнулись со стеной из стали и щитов, и их громоподобная атака неровно приземлилась и остановилась прямо за пределами досягаемости метательного топора. Несколько человек вышли вперед и бросили странные топоры в стену из щитов, но легкие топорики бесполезно загремели, демонстрируя эффективность простой древней конструкции. За метанием топоров последовали оскорбления, но полки стояли в дисциплинированном молчании, и боманы, казалось, были сбиты с толку отсутствием реакции. Затем один из них, видный вождь, судя по его ритуальным шрамам и ожерелью из рогов, вышел из толпы и прокричал свою собственную непонятную обличительную речь в адрес неподвижной стены пик.
* * *
Роджер получил все, что мог вынести. Он вложил одиннадцатимиллиметровое ружье в ножны, вытащил свисток и пустил Пэтти рысью.
– Роджер!
– крикнул Корд с того места, где он стоял рядом с флар-та, пораженный своей спокойной оценкой начинающейся битвы.
– Роджер, куда ты идешь?
– Останься здесь, аси.
– Впервые с тех пор, как он спас Корду жизнь, это не было просьбой. Это был приказ, и он также резко щелкнул пальцами, чтобы Догзард спрыгнула.
– Я собираюсь преподать этим варварам урок хороших манер.
* * *
– О, черт!
– сказал Джулиан.
– Капитан!
– Роджер, - спокойно, невозмутимо отозвался капитан Панер.
– Куда, по-твоему, ты направляешься?
Еще говоря это, он увидел, как принц снял свой шлем с радиоаппаратурой и повесил его на ремень безопасности флар-та.
– Я собираюсь убить его, - прошептал Панер, сохраняя внешнее спокойствие.
– Посмотрим, не сделаю ли я этого.
* * *
Ряды перед вьючным зверем расступились при пронзительном свисте, чтобы пропустить бегемота, и Роджер рысью направился к все еще кричащему вождю, медленно переходя на галоп, когда древний клинок из войтанской стали со свистом вылетел из ножен. Его гнев против препятствий долгого путешествия стал ледяным. Весь мир сузился до клинка, флар-та и цели.
Когда Пэтти приблизилась к линиям боманов, он встал на колени, чтобы она повернулась, и скатился с ее спины. Удар о землю на такой скорости был рискованным, но он был слишком сосредоточен, чтобы беспокоиться о такой мелочи, как сломанная лодыжка, и это привело его к цели в полной готовности к атаке.