Марш к морю
Шрифт:
– Мы свободны, - сказал Корд.
– И мы не шумные.
– Корд, мне неприятно тебя огорчать, но вы не свободны, - не согласился Роджер.
– Вы заперты в системе, в которой есть два варианта: быть охотником или быть шаманом. Ну, три, поскольку ты можешь выбрать ни то, ни другое и вместо этого умереть с голоду. Свобода влечет за собой принятие решений, и если у вас есть только два варианта, вы не свободны. Если уж на то пошло, жизнь ваших людей - это не пикник. Док Добреску определил, что у племенных кланов средняя продолжительность жизни на две трети меньше, чем у горожан. У них также в два раза выше смертность среди их детенышей. Это не путь свободы. Или, в той мере, в какой это так, это свобода от страданий.
– Мы не несчастны, -
– Совсем наоборот.
– Да, но это потому, что вы, как группа, не знаете другого способа жить. И, давайте посмотрим правде в глаза, ваши люди очень привязаны к традициям. Все культуры на этом технологическом уровне имеют тенденцию быть такими, а традиции и обычаи помогают ограничить ваш выбор и препятствовать изменениям. Посмотри на свой собственный случай. Ты учился в Войтане до того, как кранолта стерла с лица земли первоначальный город, и ты вернулся домой ученым и мудрецом, но ты также вернулся домой все еще шаманом народа. Я ни на минуту не сомневаюсь, что ты любил свою жизнь и свое племя, сколько бы стоящего ты ни нашел во время своего пребывания в Войтане. И я, конечно, согласен с тем, что "сидельцы за дерьмом" в народной глуши не были точно сияющими маяками самого лучшего, что может предложить цивилизация - и демократия. Но традиции, которые вернули тебя домой, возможно, также скрыли от тебя тот факт, что люди в целом просто не имеют представления о том, насколько лучше могла бы быть их жизнь - или жизнь их детей.
Роджер пожал плечами.
– Есть некоторые люди, такие как святоши, которые думают, что всегда лучше позволить коренным народам продолжать жить в их родных условиях, не "развращая" их предложением какой-либо альтернативы. Несмотря на уровень смертности, несмотря на боль и страдания, которые они испытывают в повседневной жизни, лучше позволить им "искать свои собственные пути" и "сохранять свою культурную целостность". Что ж, империя не согласна. И я тоже. Мы не хотим приходить и заставлять какую-либо культуру принимать социальные формы, которые являются анафемой для ее ценностей, или насильно навязывать какой-то культурный шаблон "один размер подходит всем", но мы несем моральную ответственность, по крайней мере, за то, чтобы они знали об альтернативах. В нашем современном человеческом обществе существует много проблем, но смерть от недоедания или выбитого зуба не входит в их число, и ни одно другое разумное существо также не должно умирать от них.
– Значит, лучше взять это?
– спросил шаман, указывая на кричащие лица в задней части комнаты. Судебные приставы были заняты, пока Роджер говорил, разнимая несколько вспыхнувших кулачных боев. Теперь они были в процессе изгнания неизлечимо крикливых и воинственных, но это все еще была шумная компания.
– Да, Корд, это лучше, чем жизнь в племенах, - сказал Роджер.
– Большинство людей в этой комнате видели, как выжили все их однопометники. Большинство из них проживут на двадцать-тридцать лет больше, чем вы с вашей собственной относительно долгой продолжительностью жизни. Очень немногие из них ложатся спать голодными на ночь, потому что охотникам не удалось найти дичь, и очень немногие из них страдали от цинги, или рахита, или потеряли зубы, или недобрали в росте, потому что в детстве они все время были голодны. Да, Корд. Это лучшая жизнь, чем у племени.
– Я так не думаю, - сказал Корд с жестом несогласия.
– Ну, видишь?
– Роджер ухмыльнулся.
– У нас возникли разногласия. Добро пожаловать в демократию.
– Если эта "демократия" так великолепна, - сказал шаман, - почему капитан Панер делает то, что он считает правильным, не призывая постоянно к обсуждению и голосованию?
– Ах. Это немного другое дело, - сказал Роджер, пожимая плечами.
– Демократии нуждаются в вооруженных силах для своей защиты, но никакая эффективная армия не является демократией.
– О, я понимаю. Это еще одно внутреннее человеческое противоречие, - заметил Корд с
– Почему ты просто не сказал об этом с самого начала?
* * *
– Порядок! Мы собираемся навести здесь порядок!
– Тарл Кам стукнул своим тяжелым служебным посохом об пол. Дородный бывший рыбак был мелким судовладельцем, пока неуклюже натянутая леска не оторвала ему голень. Возможно, он смог бы продолжить работу с костылем, который заменил ногу, но вместо этого он решил продать лодку и заняться политикой. После многих лет махинаций и сделок он достиг вершины власти в качестве главы совета только для того, чтобы на его глазах вторглись боманы. Это было очень неприятно. Его электоратом были местные рыбаки и моряки, перевозящие грузы на короткие расстояния, и для них сложившаяся ситуация обещала мало хорошего или даже вообще ничего. Однако от этого можно было ожидать многого плохого, вот почему они были так беспокойны в данный момент, но это не было причиной для того, чтобы вымещать злость на нем.
– Люди из Диаспры наговорили кучу такого, во что трудно поверить, - согласился он, - но...
– Один из его собственных избирателей вскочил на ноги и начал кричать, но председатель остановил его взглядом.
– В следующий раз, когда один из твоих кусков наживки сорвется с крючка, я тебя выброшу. И охранник окунет тебя в залив для пущей убедительности! А теперь слово предоставляется мне, так что все просто заткнитесь к чертовой матери и перестаньте перебивать выступающих! Мы дадим слово нашим посетителям, клянусь Крином!
Кто-то еще начал выкрикивать возражения, которые резко оборвались, когда Тарл Кам кивнул, и двое судебных приставов вышвырнули крикуна из зала. Один или двое других выглядели так, как будто они собирались что-то сказать, но все вокруг закрыли рты под пристальным взглядом председателя, и он удовлетворенно фыркнул.
– Как я уже говорил, в то, что они говорят, трудно поверить. Но это также будет легко доказать или опровергнуть, и когда придет время, мы получим некоторые доказательства. Но сейчас не время и не место.
– И, более того, у них нет никаких причин лгать. Они ничего не выигрывают, придя сюда - Бухта К'Вэрна не более важна для Диаспры, чем плевок, так что просто имейте это в виду, когда они будут говорить.
– Теперь очередь священнослужителя-ремесленника Руса Фрома. Рус, не могли бы вы передать нам свои слова?
Фром выступил вперед и поклонился совету, но вместо того, чтобы обратиться к ним, как это сделал Богесс, он обратился к простым гражданам, заполнившим зал.
– Вы удивляетесь заявлениям генерала Богесса, и это неудивительно. Мы говорим о событиях, звучащих чудесно, - о ходячих стенах из копий и щитов, которые сломали боманов, как ветку. Мы говорим о самих небесных молниях, поражающих врага из оружия наших человеческих товарищей, а вы удивляетесь и сомневаетесь.
– Некоторые из вас знают мое имя, и если вы слышали что-нибудь о моих собственных небольших достижениях как ремесленника, я прошу вас помнить об этом, когда я говорю вам сейчас о чудесах за пределами чудес. Эти посетители, эти "люди", приносят чудо за чудом. Их собственные устройства и оружие кажутся нам чудом, но во многих отношениях то, что они могут рассказать нам о наших собственных ремеслах и технологиях, еще более чудесно. Мы не можем воспроизвести их молниеносное оружие или устройства, которые позволяют им говорить и действовать как единое целое на огромных расстояниях, но они принесли нам новые методы действий, новые методы мышления и новые методы создания других вещей, которые мы можем дублировать и использовать. И, показав нам мышление, стоящее за этими другими вещами, они открыли, по крайней мере для меня, обширную панораму новых идей и изобретений. Идей и изобретений, которые навсегда изменят наш образ жизни.